13 сказок о прошедшем завтра

– Значит, твой сын будет не в состоянии пошить чудные туфли невесте, он не сможет развеселить заболевшую дочь и не сможет обуть солдат для нашей защиты, если из-за моря не пришлют товар.

– Зато мой сын может купить любую обувь и многое, многое другое, – возразил Стефан.

– Ты не настолько глуп, чтобы не понимать, что любовь женщины, здоровье ребенка и победу своей стране не купишь ни за какие деньги, – отрезал ему игрушечник.

– Ах, так ты меня за чурбана безмозглого считаешь, – обиделся сапожник. – Так и скажи, мол, Стефан шкурой продажной стал, да только не совесть в тебе это говорит, не разум, а зависть. Зависть к моему богатству. Вот что – забирай свою рвань и никогда не приходи сюда!

С этими словами он бросил Иоганну его сапоги и указал на дверь.

– Ну и уйду, – ответил Иоганн, – найду сапожника, который не разучился в руках иглу держать, – и захлопнул за собой дверь.

– Найдешь – как же! – буркнул сам себе Стефан, но ссора с другом не давала ему покоя. Больно щемило сердце, хотелось доказать свою правоту, но слов не находилось.

– Есть люди, которые себя считают лучше других, – услышал он голос рядом и только теперь увидел перед собой человека, одетого во все черное. – Они постоянно читают всем мораль и мешают жить.

– Точно! – подхватил Стефан, и ему на сердце стало легче. – Сами не умеют дело делать, а других с толку сбивают.

– А между прочим, сбивать с толку деловых людей – это преступление против государства. Если деловым людям мешать, то у них будет меньше денег, и налоги в казну уменьшатся. Город станет бедней, а это нехорошо.

– В точку, – поддакнул сапожник, незнакомец ему все больше нравился. – Управу на них найти надо.

– Вот и помогите державе – напишите заявление бургомистру, Иоганна вызовут в суд и поговорят с ним как следует.

– Так ведь он же мой друг, как же я буду на него доносить? – засомневался Стефан.

– Это для его же пользы, там с ним поговорят, только поговорят, вышибут, так сказать, из него дурь. Он поумнеет, человек он неплохой, и поймет, что вы были правы.

Стефан живо представил, как игрушечник поймет, что он неправ, как начнет прятать глаза, а он, старый друг, скажет: “Да ладно, забыто!” – и все пойдет по-прежнему. Сапожник и не заметил, как подписал какую-то бумагу.

А в это время в лавку Иоганна постучали. Хелен открыла дверь и впустила небольшого человечка, богато одетого по последней моде.

– Мадам, честь имею, хочу предложить вам выгодную сделку, – заявил он прямо с порога, а слуги уже вносили сундуки. Карлик привычным жестом доставал чудесные игрушки – это были куклы редкой красоты: с золотыми волосами и изумрудными глазами, лихие солдатики с киверами набекрень, плюшевые мишки, которых хотелось обнять и не выпускать из рук долго-долго и многое-многое другое. Хелен рассматривала их и радовалась, как ребенок.

Карлик выглядел весьма усталым, заключить сделку с этой простодушной женщиной ему казалось проще простого. И он начал решительно:

– Мадам, это обойдется вам в десять раз дешевле, чем вы продаете свой товар. Но вам не придется ничего покупать. Под весь этот чудный товар вы получите кредит на скромную сумму в сто тысяч золотых. Вам только нужно уступить одну девятую солнца над вашим городом – и товары потекут в вашу лавку рекой.

Хелен уронила в сундук яркого клоуна в ажурной курточке и удивленно посмотрела на гостя.

– Что, не верите своему счастью? – криво усмехнулся Карлик. – А вот оно прошло и в ваш дом.

– Да кто вам сказал, сударь, что это счастье? – ответила Хелен. – Нам не нужна река товаров, ни даже море. А ручеек игрушек мы делаем с мужем сами. Товары ваши хороши, слов нет, но и мой супруг делает не хуже. И когда моему мастеру удается сделать что-то новенькое, в семье царит покой и счастье. Они, кстати, и были до вашего прихода. Но важней всего то, что вы мне предлагаете расплатиться тем, что мне не принадлежит, а это уже попахивает жульничеством. Разве мне принадлежит хоть сколько-нибудь солнца? Так что шли бы вы, сударь, восвояси. Вот и мой муж пришел, и он скажет вам то же самое.

В дверях действительно появился Иоганн.

– Ваш муж, сударыня, подозревается в совершении государственного преступления! – послышался голос за спиной игрушечника, и два дюжих полицейских вошли вслед за ним.

– Именем законов нашей страны, игрушечник Иоганн, вы арестованы – следуйте за нами!

И они повели удивленного мужчину в центр города, где располагалась тюрьма. Иоганн шел по улицам своего родного города, где он прожил много лет. Здесь не было человека, который не покупал бы у него своим детям игрушки, но все друзья, товарищи и просто знакомые, казалось, не замечали мастера. Все были заняты важными делами: грузили товар, считали кассу, оформляли витрину.

Осень была намного холоднее обычной, но в этой суете они этого тоже не заметили.

* * *

Иоганна повели не к бургомистру или судье, а сразу в камеру. Когда тот попытался узнать, в чем его конкретно обвиняют, то оказалось, что никто толком ничего не знает.

– У нас, братец, тут выборы бургомистра, демократия, понимаешь, так что потерпи немного, – сказал ему начальник тюрьмы.