13 способов ненавидеть

Ну понятно. Ему хотелось, чтобы все, все было красиво, радостно, великолепно! Тем более на фоне тех зловещих событий, которые вознамерились отравить им жизнь… И о которых, по счастью, не знала Александра.

Он отказался, хоть и хотел, действительно хотел увидеть выбранное ею платье! Но он ждал звонка от Вити, в надежде получить от него дальнейшие наводки. Чтобы снова ехать к семьям, снова задавать вопросы, рыться в вещах погибших женщин и их украшениях…

- Не сейчас, Саша. У меня срочные дела. Может, завтра получится?

…А она, когда они станут жить вместе, - она начнет его расспрашивать, что за дела, да на сколько времени, да когда придет домой?

Нет, он верил Александре. Даже не столько ее несомненному уму - вкусу! Припирать мужа к стенке - это безвкусно. А у его Сашеньки вкус отменный.

Расставшись с любимой женщиной и будущей женой, Кис припустился на Арбат, в одну из ювелирных лавок, где обитал старый приятель, ювелир с почти пятидесятилетним стажем. Еще в те времена, когда Алексей служил в рядах доблестной милиции, Никитич (так его звали все) не раз помогал в розыске или опознании разного рода вещиц, в оценке или установлении их происхождения.

Начав когда-то как ювелирных дел мастер - сначала на ювелирной фабрике, потом полулегально на дому, - он через несколько лет оставил трудоемкую и опасную работу с золотом, за которую мог попасть под статью. Стал заниматься скупкой-продажей ювелирных изделий, разного рода красивых безделок, предназначенных для украшения интерьера. Он знал толк в старинных, просто старых и совсем новых вещицах, и его помощь уголовному розыску была бесценна и бескорыстна. Ну почти: в обмен сыскари брали под крыло Никитича, когда на его горизонте сгущались тучи ОБХСС. И не только из шкурного интереса к незаменимому эксперту - его просто любили.

Никитич обрадовался Алексею - давно не виделись, а сколько всего связывает в жизни и судьбе!.. Провел в свой кабинет - теперь он был хозяином магазина, легальным и полноправным. Надел массивные очки, рассмотрел медальон, который детектив выложил перед ним.

- Дешевка. Подделка под старинные русские ремесла, скань и зернь. Видишь тонкие витые проволочки, которые обрамляют медальон? Вот это скань и есть. Или филигрань, еще так называется… А вот эти крошечные шарики, напаянные на скань, - это зернь. Настоящая техника изготовления таких вещей - ручная. Вручную вытягиваются проволочки, серебряные или золотые, - очень трудоемкое дело, скажу я тебе, в старину их протаскивали через просверленный алмаз или сапфир… Вручную же изготавливаются и напаиваются шарики. А это не филигрань, не зернь и не пайка - это примитивное литьё. Халтура. К тому же не серебро, а мельхиор. Ему на помойке место, Леха. Позорище.

- Никитич, надо узнать, где это "позорище" можно купить. Кто изготавливает?

- Чего у тебя с ним? Ему цена-то три копейки!

- Да тут не в цене дело… Маньяк у меня. Двенадцать жертв.

- Вот оно как… Оставь его мне, можешь? Я про это барахло с ходу не скажу, но разузнаю для тебя, Леха. Только не обещаю, что к завтрашнему, у меня народ солидный, с такими вот, - он презрительно кивнул на медальон, - с артельщиками не якшаются… Но я постараюсь поскорее, займусь неотлагательно, я ж тебя знаю, у тебя всегда горит, всегда пожар…

- Спасибо, Никитич…

- Да ладно те… К старости я сентиментальный стал, так что ты не гони волну, а то слезу нагонишь!

Сколько Алексей его помнил, Никитич всегда говорил о своей старости и сентиментальности. Его все помнили пожилым человеком, который едва заметно прибавлял в возрасте, почти не старея, словно молодости у него никогда и не было и пожилым он стал сразу после детства, когда до старости еще было далеко…

Никитич щедро улыбнулся, хлопнул Алексея по спине (старость не старость, а хлопнул основательно!) и подтолкнул к выходу.

- Усё. Не мешай работать, Леха. У тебя телефон прежний? Ну, позвоню.

Алексей послушно ушел. Впрямь ли Никитич убоялся расчувствоваться, он не знал, но сам так-таки расчувствовался. Они не виделись несколько лет, надобности не возникало, и сейчас он сообразил, что Никитичу уже под восемьдесят… И ведь Кис мог и не застать его в живых… Колючки времени сдирают плоть нашей жизни.

Ему вдруг по-детски захотелось, чтобы Никитич жил вечно и чтобы можно было прийти к нему еще через десять и двадцать лет, и снова найти его почти не изменившимся, и снова ощутить надежность его дружбы и незыблемость профессионализма.

…Мысль его свернула на Александру - может, оттого, что она носила в себе еще будущую жизнь, над которой колючки времени пока не властны, и это радовало…

Он еще некоторое время думал об Александре, о завтрашней свадьбе, о том, что нужно будет обязательно, непременно отключить полностью голову от Бенедикта, чтобы не попал он незваным гостем, прокравшись через его мысли, на праздник…

Первые находки сильно приободрили Алексея, хотя в таком редкостном везении ощущался какой-то подвох. В самом деле, вот так сразу, два раза подряд, он наткнулся на подсказку… Словно Бенедикт сам приготовил ее для детектива!