13 способов ненавидеть

Передумав и перечувствовав все эти "мыслеощущения", Александра решила взять инициативу в свои руки. Она не питала особых иллюзий на предмет того, что сможет помочь Бенедикту, - помочь ему, наверное, смогут только психиатры, и то не факт… Но ей хотелось высказать ему свое одобрение, поддержку, что-то в этом роде. Она чувствовала, что для него это важно, иначе бы он не сказал ей тогда "спасибо"… И потому она решила завести с ним откровенный разговор, когда он появится. Даже придумала начало: "В вашей книге о маньяках много говорится о любви как о желании признания в глазах Другого. А мне кажется важным признание в собственных глазах, в системе своих личностных координат и ценностей… Как вы думаете?"

Да, так она и скажет. Ведь он, по большому счету, остановил себя не ради Александры, а ради тех самых ценностей… Оставалось только найти подходящий момент для того, чтобы затеять этот разговор…

Однако ей не пришлось его затеять. Поскольку Бенедикт затеял его сам. Без всяких предисловий он обратился к ней через дверь:

- Я скажу вам, Александра, зачем я похитил вас… Формально я воспользовался промашкой вашего Алеши: уговор был таков, что он не должен привлекать милицию к нашему поединку, - я ведь вызвал его на дуэль, один на один… А он привлек. Но я не слишком рассердился на него за отступничество: они все равно ничего не нашли, ни на шаг не приблизились к разгадке моей шарады! Я только повеселился, глядя на их потуги! И был очень горд собой, как ловко и хитро я все подстроил… Вы гордитесь хорошо сделанной работой, Александра?

- Да, разумеется.

- Ну вот и я тоже… Короче, Кисанов мне дал повод наказать его - похитить вас. И я не замедлил им воспользоваться. Теперь он уж точно туннель под землей носом прокопает, но придет сюда, к нам с вами… - Он усмехнулся. - И он копает, копает, старается. Уже близко, радуйтесь… Но главная причина вашего похищения не в этом. Просто мне нужен был человек, который мог бы меня выслушать.

Александра изумилась. Неужто он не мог найти такого человека менее изощренным способом?

- Говорить о себе я не умею и, по правде говоря, не хочу. Но я не хочу и молчаливо сгинуть…

Нужно наконец, чтобы хоть кто-нибудь узнал правду обо мне. А вы, говорят, умный человек. Да и мне тоже так показалось. Вы ведь видели пассатижи и фонарик, признайтесь?

- Видела…

- Но не воспользовались, браво. Иначе бы я воспользовался вашей ошибкой… Во всяком случае, я искал повода, чтобы разрешить это себе…

Он помолчал некоторое время. Александра тоже молча сидела за дверью, на единственном стуле, на спинке которого до сих пор висело ее вечернее платье, скрывавшее под собой соблазнительный пояс и чулки.

- Я не так представлял этот разговор… Я к нему готовился. И книгу вам принес именно для того, чтобы облегчить себе начало. Но все поломалось тогда, когда я застал вас раздетой. Меня это выбило. Хоть вы и не в моем вкусе, но обнаженная женщина… Короче, меня это выбило, вот и все. И теперь я не знаю, как этот разговор начать. Но вообще-то мне все равно, как его начать. Можно и с середины. Вы ведь моя пленница, будете слушать меня внимательно, не так ли? Если мне не понравится, как вы меня слушаете, то… У меня есть второй ключ, Александра, вы знаете.

- Знаю.

Он умолк, видимо, все же не знал, как начать… А - вопреки его "все равно" - ему на самом деле было небезразлично, как именно… Он что-то очень важное хотел ей сказать, Александра чувствовала. И решила ему помочь, перейдя прямо к делу.

- Бенедикт, - ровным голосом спросила она его, - вы хотели меня убить? Изнасиловать?

- Зачем вам знать?

- Я пытаюсь понять вас…

Он громко засмеялся за дверью.

- Вы? Меня? Вы никогда не поймете! Черт, она ошиблась, неправильно было начинать с этой фразы, с этой сцены!

- Я ненавижу женщин. Ненавижу. Будь моя воля, я бы всех передушил, кроме старух!

Александра молчала. Не туда она направила разговор, не туда. И теперь она не знала, как исправить положение.

Протекло минут десять полной тишины, и она уже было собралась отправиться спать, как вдруг до нее донесся его голос. Настолько тихий, что ей пришлось подобраться к самой двери, чтобы расслышать слова…

- Я был аутистом в детстве. Знаете ли вы, что это такое?

- Примерно… Это дети, которые долго не говорят.

- Не так! Это дети, которые не спешат вступать в отношения с остальными!

- Хорошо, ладно, - прошептала Александра. - А почему?

- Потому что все остальные - предметы!

- Как это - предметы? А мама? Папа?

- А так! Была тарелка, на которой еда, была женщина - "мама", которая накладывала эту еду на тарелку, был еще мужчина, "папа", который этим процессом почему-то интересовался. Я ненавидел, когда они ко мне прикасались. Они были как тарелки или вилки. Или как мои игрушки. Вам бы понравилось, если бы вас начала целовать и гладить тарелка или игрушка?

- Н-нет… - проговорила обескураженная Александра.