131.1: Обреченные выжить (СИ)

Взвод двинулся вперед, с каждой минутой ускоряя свой темп. Любое встреченное сопротивление быстро исчезало в потоке пуль великого орудия. Увидев насколько эффективно работает Паладин второго класса, Джером невольно возмутился почему его грозный бич не был применен раньше, но вскоре ответ возник сам собой. Воинственный рык, который издавал ствол оружия, в десятки раз превосходил стрекот винтовок. Теперь вся Цитадель знает где находится их взвод, а значит Преследовать скоро явит себя. Вместе с тем, то ли на шум страшного боя, то ли по воле владыки, небо стало застилать огромная стая Стрекоз, что отовсюду слетались, образуя грозовое облако над бегущими людьми. Джонс видел этих крупных летающих насекомых раньше, видел даже как огнеметы сжигают их гнезда, что тяжёлой прядью висели на наиболее крупных деревьях. Эти твари — падальщики, редко нападающие на мелких зверей, неосторожных детей и младенцев. Но сейчас, собираясь в один продолговатый овал, эти безобразные, многоглазые бестии, устремились прямо в сторону воинов, игнорируя бесконечно большие потери собственных рядов. Быть может, если бы Паладин второго класса вмешался, удар был мягче, но его орудие, с казалось бы вечным боекомплектом, это единственное что отделяло орду от взвода. Поэтому Джерому лишь оставалось упасть на мокрый асфальт, свернувшись клубком, прежде чем сотни клиновидных зубчиков волной пройдутся по ним. Даже будучи готовыми к удару, взвод буквально вбили в землю, казалось бы никчемные падальщики. Некоторых убило мгновенно, других выбили из строя, отдав на откуп тварям покрупнее, третьих завалило множеством мертвых и не очень сероватых тел. Среди них был и Джонс, что едва ли понимал где он находится и что ему нужно делать. Хаос боя не позволял Джерому хоть что-то, кроме инстинктов война, выращенных войной и тренировками. Триарий, бегло оценил обстановку, после чего перевернулся на спину, выхватил пистолет и принялся метко отстреливать особо наглых недопауков и стрекоз, попутно медленно продвигаясь за счёт ног вперед, стараясь изо всех сил не потерять тяжелый силуэт Лоуренса. Паладины единственные кто мог стоять в такой обстановке, отчего они стали и укрытием, и маяком, среди урагана летающих чудовищ. Вдруг, в голову Триария влетел клин мигрени, отчего тот невольно зажмурился. Вместе с тем обстановка стала замедляться, звуки затихать, цвета тускнеть. Мир начал медленно гаснуть, будто бы уходила последняя надежда. Яркая фиолетовая вспышка. Нарастающий свист. Ритмичное биение сердца. Картинка бойни, окружающей Джерома, медленно, просачиваясь песком меж ладоней, принялась искривляться, оголяя безмерно проклятую юношей, чёрную пустоту. Меж этих чернеющих, пульсирующих фиолетовой дымкой разрывов, среди множества мертвых и может быть живых тел людей и чудовищ, заставших серыми статуями, по воле незримой силы, проявлялся силуэт, от которого Джонс вновь потерял возможность двигаться. В сравнении с Демонами и Топтунами, Преследователь уступал и в росте, и в массе, его тело лишь слегка превосходило габаритами человека, отчего он, на первый взгляд, смотрелся болезненно и слабо среди своих слуг. Но стоило сфокусировать дрожащий взгляд, как его образ внушал настолько сильный, чуждый рассудку закалённого Джерома, страх, по сравнению с которым самый крупный альфа самец прайда Демонов смотрелся как злобная шавка. Его чудовищная, противоречивая самому миру, аура, принялась ледяной дымкой обволакивать всё вокруг, выкручивая кости противоестественным холодом. Вместе с тем, два фиолетовых глаза, немигающим, давящим сотнями килограмм на разум Триария, взглядом, ввинчивался в юношу, будто ржавый гвоздь в треснутую доску. Морда чудовища, источая, помимо свечения, бесконечный поток тёмного дыма, стала медленно приближаться, казалось бы скалясь страшной пастью в ухмылке превосходства и доминации. Силуэт становился всё ближе, вместе с тем глаза всех тварей в округе засияли тусклым фиолетовым цветом, а морды принялась медленно поворачиваться, вбивая сотню взглядов в Джерома. Ужасное зрелище и не менее ужасное чувство, если бы юноша только мог, его глаза бы закрылись, а тело свернулось в клубок, но именно эта пытка позволила Джонсу увидеть Это. Алая точка в манящей темноте искаженного мира. Столь дикая в непостоянстве хаоса и ужаса, она тускло светила кроваво-красным маревом, привлекая стеклянный взгляд юноши. Но точка не была маяком, её неровные углы, бегло плавали, искревлясь в порочной сфере и отталкивая своей чуждой, злой и дикой природой. Джером чувствовал в этой капли бурлящей крови столько гнева и других, не менее болезненных и ярких эмоций, отчего казалось что стоит моргнуть и пульсирующий шар взорвется злобой и презрением, заливая тёмное пространство бесконечными потоками ярости. Но не только Джонс ощущал эту новую, несвойственную и чуждую эмоцию, в этом холодном мире. Преследователь, будто бы обжегся, его тело и аура содрогнулось, а зубастая пасть резко дёрнулась в сторону алой точки. Вместе с тем, длинные когти сжались в кулаке, а вуаль принялась наращивать длинные плети, вырастающие из пустоты. Чудовище, позабыв о Джероме, показало спину, ослабив ментальную хватку в тысячи раз, однако даже так юноша ощутил холодную волну безмерного призрения, исходящую из чёрной пустоты вокруг. Внезапно, Джонса схватили за рваный капюшон плаща, потянув куда-то вверх. Это оказался Вильгельм, что не долго думая, поднял Джерома, после чего у усилием толкнул вперед, вынудив юношу непроизвольно побежать. Вернувшись в сознание, Триарий сразу ощутил на себе весь букет звуков, запахов и цветов, юношу будто бы достали из ледяной воды, в которой он провёл уж слишком много времени чтобы вновь окунуть, но уже в пучину боя: