14.300

– Давай руку, – Лука протянул свою; его серо-голубые глаза, широко открытые, с чуть опущенными уголками, выражали усталость и надежду, а голос звучал совсем не так уверенно, как во время связи по радио. «Ему тоже страшно!» – понял вдруг Денис.

– Я не могу!

– Почему?

– А как же мама? Костя? Дядя Боря?

Лука опустил руку. Мышцы его болели от нагрузки, которая выпала на долю юнги в предыдущие дни, но Денис этого не знал, а Лука старался не показывать.

– Ты хочешь остаться здесь?

– Я не знаю, – в глазах Дениса блеснули капельки слёз. – Так нельзя делать. Это только в книжках бывает, что куда-то убегают.

Лука обернулся. За ним высились мощные углы грузовых мачт. В тумане они казались огромными безрукими великанами: тела́-салинги7, тонкие ноги, стеньги-рога́8. Внизу притаился толстый брашпиль9, справа дремало чудовище запасного якоря. Корабль, выплывший из сказочного тумана, оказался не сказочным, а самым настоящим кораблём. Вблизи он давил, пугал размерами; странные предметы, чужие, незнакомые, спящие на палубе среди пластов тумана, вызывали внутри холодок тревоги.

– А как же я? Что тогда делать мне? – Лука снова посмотрел на Дениса. Пахло машинным маслом, точь-в-точь как от велосипеда, когда они с дедушкой перебирали его. Запах был знакомым, приятным.

– Я здесь один. Что мне делать?

Денис вздрогнул:

– Один?! Ты один на корабле?

– Да. Тут никого нет, только я и птицы. Иногда прилетают птицы.

– Разве так бывает?

– Так получилось.

Минуту они молчали. Денису вдруг захотелось посмотреть радиостанцию, с которой работал Лука. Наверняка это очень хороший, большой передатчик.

– Ладно, – неуверенно ответил Денис. – Только заберём дедушкины приборы. Хорошо?

Глава 9. Участок номер восемнадцать

У открытой нараспашку калитки стояла лимонная с синим автомашина – милицейские «Жигули». Над капотом склонились дядя Боря и участковый инспектор. Милиционер придерживал руками карту:

– Где, вы говорите, обычно рыбачат?

– Вот эти карьеры. Здесь кстати проходу нет: затоплено всё; от сих до сих – вода.

Участковый, хмуря брови, некоторое время разглядывал карту, затем сложил её нужным квадратом наружу, сел в машину, снял трубку рации и несколько минут что-то говорил в конус микрофона. Из сада к ним вышел Журавлёв, сорокалетний майор, начальник уголовного розыска. Он постучал в окно, привлекая внимание инспектора.

– Что там?

– Группу формируют, будут через час. ГАИ проинформировали, описание разослано.

– Час… Медленно. Подомовой обход надо. Давайте с водителем, сейчас отправлю. Особое внимание на первую реакцию. И осматривайте участок, хотя бы немного.

– Есть.

Майор посмотрел на председателя:

– Борис Петрович, пройдёмте в дом.

За столом листал записную книжку следователь, рядом с ним стоял водитель-сержант. Напротив, у холодильника, на стуле, который всегда занимал Денис, сидел дядя Володя. Он постоянно переводил глаза то на одного, то на другого, словно ждал чего-то или хотел задать вопрос.

Журавлёв шепнул сержанту указание, и тот выскочил наружу. Рядом с дверью, под полкой, шурша, съехала на пол стопка газет, упал кусок оргалита и обнажился алюминиевый бок канистры. Майор резко повернулся, присел, качнул её. Затем открутил крышку, переставляя пальцы так, чтобы держаться всегда за одни и те же грани.

– Между прочим, нарушение правил пожарной безопасности, – он закрутил крышку обратно, поднял газеты. – Что она тут делает? Борис Петрович, у М*** был автомобиль?

– Да, у покойного Михаила Ивановича был «Москвич», оранжевый. Но я слышал, сразу его продали: сами понимаете…

Майор поднялся, положил газеты на стол и посмотрел на дядю Володю:

– Ваша?

– Нет! – тот вытянул шею вперёд и поднял голову. – То есть, да.

– Так да или нет? Гражданин, вы понимаете, что речь идёт о жизни ребёнка? Сделайте усилие – говорите всё, что знаете, всю правду. Это ваш долг, как человека.

Владимир Александрович сглотнул:

– Моя, но я не приносил её сюда, – он перевёл взгляд на следователя. – Я правда ничего не знаю. Я так же испуган, как и все. Машенька пропала, и я… Я просто не нахожу себе места, я готов идти на поиски вместе со всеми! У меня машина. Я могу…

– Отвечайте только на вопросы, – оборвал его следователь.

– Хорошо, – тихо прошептал дядя Володя и уставился на зелёную узорчатую клеёнку, – простите.

В кустах черноплодной рябины, которая давно выбралась из-за забора и разрослась на углу улицы, затаились Артём, Самир и ещё двое ребят.

Артём покрутил в руках бело-чёрное перо – у него было уже три таких. Перья теперь находили повсюду, больше всего, конечно, возле денисова участка.

– Бабка, на углу пятой которая, говорит, что его эти птицы забрали.

Самир цыкнул:

– Враньё. Даже орёл не поднимет человека. А орёл – самая сильная птица.

– Конечно враньё, – кивнул Артём. – Сам он сбежал.

Один из мальчишек сзади страшным голосом продолжил:

– …заблудился в лесу, помер, и его призрак ночью прилетит мстить!

Самир засмеялся, а Артём ударил шутника кулаком в плечо:

– Не неси чушь, понял?

Запел крапивник; вдалеке заскрипели ворота.

– Смотри, по домам ходят!