14-я танковая дивизия. 1940-1945

Остальные подразделения дивизии должны были немедленно отойти к хутору Сталинградский и там установить связь с армией. Этот отход по степи протяженностью около 25 километров прошел без осложнений. На хуторе Сталинградский дивизия обнаружила более или менее пригодные блиндажи. Сразу же был установлен контакт с ближайшими соседними подразделениями с целью организации совместной обороны. Тем временем русское наступление продолжало успешно развиваться, и противник продвигался все дальше. Армия тщетно пыталась стабилизировать положение на прорванном западном фланге котла. Создалось впечатление, что ситуация вышла из-под контроля штаба армии и о планомерном командовании теперь уже не могло быть и речи.

Так, например, 11 января по приказу штаба армии подполковник Лангкайт должен был явиться к генералу Пфефферу 297-я пехотная дивизия), находившемуся со своим штабом в районе западнее Воропонова, чтобы руководить вводом в бой танков. Когда мы прибыли к генералу Пфефферу, дивизия которого вела отчаянный оборонительный бой за позиции у хуторов Кравцов и Цыбенко и за высоту 111, которая господствовала над входом в большую балку, уходившую в сторону Песчанки, то сначала генерал Пфеффер очень обрадовался. Его первый вопрос был: «Сколько у вас танков?» Наш ответ: «Ни одного. Мы получили задание руководить вводом в бой вашей бронетехники!» На что генерал Пфеффер сказал: «Оба штурмовых орудия, которые у меня еще остались, я могу ввести в бой и сам». (Здесь следует упомянуть подполковника Линдова, который почти в безнадежной ситуации сумел сохранить остатки 297-й пехотной дивизии.)

Также мало шансов на успех имела и экспедиция подполковника фон Пецольда, который на обычной легковой машине должен был в заснеженной, изрезанной глубокими балками степи без подходящих дорог найти удобную оборонительную позицию для нескольких дивизий, удаленную более чем на 20 километров от хутора Сталинградский. Прежде чем эта рекогносцировка была проведена, надобность в ней отпала сама собой, так как положение на фронте снова изменилось. Впрочем, при 25–30 градусах мороза и метровом снежном покрове, а также крепкой как камень земле любой квадратный метр степи был настолько же хорош, насколько и плох для оборудования полевых позиций.

На хуторе Сталинградский из немногих остававшихся еще боеспособными подразделений 14-й танковой дивизии были снова сформированы боевые группы. (Операция «Крепостной батальон» после сформирования 7-го крепостного батальона и ухода дивизии с хутора Дубининский была прекращена.) Под руководством обер-лейтенанта Пёшмана дивизионная служба снабжения также сформировала одну усиленную роту, которая была введена в действие на северном участке фронта недалеко от Татарского вала[10]. И хотя эта рота была сформирована в основном из военнослужащих старших возрастов, не обученных ведению боя в пешем строю, они зарекомендовали себя с наилучшей стороны, однако уже через несколько дней эта рота была полностью уничтожена.

К 16–17 января 1943 года вся дивизия насчитывала всего лишь несколько сот здоровых, хотя и физически ослабевших бойцов. Все остальные имели ранения или обморожения различной степени тяжести. Но, несмотря на все это, моральный дух личного состава дивизии оставался высоким, хотя никто не знал, чем же все вообще закончится.

Русские перебросили главные силы своих наступавших войск с западного участка фронта на южный. Прорванный во многих местах накануне южный фронт в течение дня совсем развалился. 376-я пехотная дивизия генерала фон Даниэльса, державшая оборону в районе железнодорожной станции Карповка и восточнее от нее, была полностью истреблена.

На высоте 502 русские силой до полка прорвались через железнодорожную линию и продолжили наступление вдоль нее на восток. Согласно показаниям пленных, у них было задание захватить штаб Паулюса, который предположительно находился в балке восточнее хутора Яблочный. Другая группа русских устремилась на север в направлении аэродрома Питомник.

Отдельные геройские поступки, большинство из которых так никогда и не станут известны, могли лишь на короткое время отсрочить катастрофу. Так, например, в этот день зенитчики одного из войсковых зенитных подразделений, задействованного на южном участке фронта, подбили 15 русских танков из 28, принимавших участие в атаке.

Из-за разгрома 4-го армейского корпуса (южный участок фронта), который произошел вследствие многократного превосходства противника в живой силе и прежде всего в военной технике, оказались напрасными успехи 14-го танкового корпуса, который в период с 10 января отразил многочисленные яростные атаки русских и остановил их в долине реки Россошки. Вечером 13 января генерал Шлёмер вместе со своим штабом (3-я пехотная дивизия, моторизованная) отбросил или уничтожил русских, атаковавших наши позиции силой до одного батальона при поддержке пяти танков. В отражении этой атаки ему помогали два танка нашего танкового полка, которые сумели подбить три русских танка из пяти.