14 недель (ЛП)

— Получил сотрудников и все их деловые контакты, — ответил я.

— А бывшие? — поинтересовался Сойер.

Одна вещь, которая, возможно, делала Сойера лучшим из всех нас — ему было искренне наплевать, о чем думают люди, как легко они обижаются, чего, по их мнению, они хотят. Ему было все равно. Он задавал трудные вопросы и требовал ответов, иначе он не брался за дело. В его теле не было ни одной чертовой нежной косточки.

У Брока это было в меньшей степени, он обычно использовал обаяние, чтобы обезоружить людей и получить то, что хотел.

Я, ну, я не умел отвечать на сложные вопросы.

— Нам не нужно говорить тебе, что, скорее всего, кто-то из них был в контакте с кем-то, — сказал Сойер, зная, что я это знаю. — И это сэкономит чертову уйму времени, если ты спросишь, а не будешь пытаться выяснить все самостоятельно. А поскольку ситуация обостряется, у тебя может не быть времени, чтобы раскапывать все это дерьмо самостоятельно. Я знаю, что Кенз… как бы помягче сказать, «заноза в заднице»? Ну, давайте так. Она упряма, и с ней иногда трудно работать, но она умная девушка. Если ты объяснишь ей, зачем тебе нужен список, ей это может не понравиться, но она предложит его. Я предполагаю, что ее партнер будет таким же.

Я с трудом выдохнул воздух через нос и кивнул. Он был прав. Я не мог справиться с такой серьезной ситуацией в детских перчатках.

— Я вернусь за ним вечером, после того как поговорю с Барретом о камерах. Есть кто-нибудь в полиции, кто расскажет мне, что они нашли по ее делу?

Сойер покачал головой.

— Ты знаешь, на что это было похоже с тех пор, как они привезли Йена и подчистили это место. Там все глухо. И они удвоили меры безопасности с тех пор, как Джейни и Алекс продолжили взламывать их систему. Скорее всего, это все равно ничего тебе не даст. Этот магазин, должно быть, завален отпечатками, и если бы у них было что-то, за что можно было бы взяться, они бы уже занялись этим.

Верно.

— Так она была занозой в твоем боку все это время? — спросил Брок мгновение спустя.

Мои брови сошлись вместе, когда я поднял голову.

— Нет. Большую часть времени она молчала. Ее напарница много говорила.

— Кенз? — Сойер замялся. — Кензи молчала? Черт. Она, должно быть, сильно напугана этим, раз молчит. Тебе определенно нужно разобраться с этим дерьмом как можно скорее. Особенно, если мы оставим Пейна и Энзо в стороне. Если, не дай Бог, что-то случится с их младшей сестрой, думаю, мне не нужно говорить тебе, в каком дерьме ты окажешься.

С этими словами они оба зашаркали к выходу, лениво потягивающийся Слим последовал за ними, бросив на меня взгляд через плечо, который говорил, что он ни капельки не сожалеет о моем кресле.

С этими мыслями я начал работу над папкой, все движения были заученными, в бумажной работе не было ничего интересного, даже если речь шла о самой великолепной женщине, с которой я сталкивался за долгое время.

Когда я покидал офис Баррета под проливным дождем вечером того же дня, во мне не было ни капли радости от того, что я хочу вернуться в «Лакс» и увидеть ее снова.

Непрофессионально взволнован.

Это не имело ни малейшего отношения к желанию получить больше информации, чтобы продвинуть дело вперед. Конечно, это было целью, как и всегда, но меня волновал не столько список, сколько возможность еще раз взглянуть на ту чертовку, какой Кензи была в офисе, когда попросила о помощи, а не на ту странную и степенную, с которой я имел дело ранее тем утром.

Когда я выехал на улицу и увидел, что в магазине все еще горит свет, а ее машины нет у входа? Ну, скажем так, у меня было еще больше причин зайти в магазин и, вероятно, задеть ее, вызвать у нее неподдельную реакцию.

Но когда я припарковался сзади рядом с ее машиной, которая стояла не только на заброшенном участке с едва мерцающим верхним светом, но и была припаркована прямо возле чертова мусорного контейнера для картона, который был идеальным местом для того, чтобы спрятаться и ждать ее, я больше не был взволнован, только немного обеспокоен, может быть, даже немного раздражен тем, что она была так беспечна.

Когда я потянулся к дверной ручке и обнаружил, что она повернулась в моей руке, когда она была одна в этом чертовом магазине, да, возможно, я позволил следующей паре предложений вырваться у меня.

— Упрямая чертова женщина, у тебя есть желание умереть? — она подняла голову, ее гипнотические лесные глаза стали огромными, мягкие губы разошлись в удивлении, когда ее взгляд без лишних слов пробежался по мне, остановившись на моих руках на долгое мгновение, прежде чем вернуться к моему лицу. Но все же она ничего не сказала.

— Я сказал тебе убрать эту чертову машину.

Странно, может быть даже неуместно, ее губы медленно изогнулись вверх, отчего ее глаза потеплели.

— Я забыла, — призналась она в напряженной тишине, последовавшей за моими словами.

— Ты забыла? Ты забыла, что какой-то больной ублюдок хочет изнасиловать тебя и твою подругу, и что парковка на темной, пустой стоянке рядом с местом, где он может спрятаться и ждать, чтобы схватить тебя, — плохая идея?