14 недель (ЛП)

Мой тип, возможно, немного тяготел к метро. Мне нравились парни, которые умели одеваться, а парни, которые умели одеваться, как правило, были такими же требовательными, как и я, что всегда приводило к ссорам и неизбежному разрыву отношений.

Моя мама говорила, что, мужчина тут ни при чем, что мой взгляд просто останавливается на одежде, и я принимаю решение прямо там и тогда.

Возможно, в этом даже была доля правды.

Что было очень, ужасно поверхностно с моей стороны.

Но мне также нравилось, что большинству моих бывших в метро нравилась одежда и часы, потому что они работали ради них, они были амбициозными, им нравилось только работать над улучшением жизни.

Как я.

Единственная проблема заключалась в том, что они, как правило, заботились о работе больше, чем обо мне.

Точно так же, как я заботилась о них.

Это был уродливый цикл, поэтому я перестала серьезно встречаться и долгое время была подругой с привилегиями, когда я чувствовала себя неуверенно и нуждалась в разрядке.

Я полностью осознавала, что попала в нездоровый цикл с мужчинами, и поскольку я действительно была в порядке сама по себе, я отложила это на второй план, чтобы разобраться с этим, ну, когда угодно.

— Мой тип больше не является проблемой, поскольку я сейчас не встречаюсь.

— Тебе уже не двадцать лет, Кенз. Я знаю, что работа для тебя важнее всего, и я не говорю, что это неправильно, но в жизни есть нечто большее. И я не буду, — оборвала она меня, когда я открыла рот, — говорить о твоей сестре, братьях, матери или тетях. Я знаю, что вы все близки, и они тоже важны. Я просто говорю, что ты можешь восхищаться силой своей матери, не вырывая все страницы из ее книги, Кей. Ты можешь ходить на свидания. Ты можешь найти мужчин, которым можно доверять. Может быть, даже того парня, Тига. В нем есть что-то такое. Ты не можешь этого отрицать.

— На нем был Тимс, — сказала я, скривив губы.

— Вероятно, он постоянно попадает в дерьмовые ситуации, где ему пригождаются эти стальные пальцы. Он не какой-нибудь фальшивый гангстер, Кенз. Это рабочие ботинки, а не модные заявления. Большинство мужчин не думают о том, что женщины подумают об их ботинках, когда они идут их покупать.

Она была права.

Я вела себя глупо, осуждая его по мелочам.

На самом деле, я просто пыталась отмахнуться, чтобы она не знала, насколько сильно я была увлечена этим незнакомцем.

— Ладно, хорошо, я оставлю это, — сказала она, приняв мое молчание за гнев. — Прошло двадцать минут. Почему бы тебе не сбегать за обедом?

Честно говоря, возможно, впервые в жизни, мне нужно было уехать подальше от «Лакс». Воздух казался густым и тяжелым для дыхания, и я была благодарна за побег, даже если он заключался в том, чтобы пробежать пять магазинов вниз за суши.

— Хорошо. Держи оборону.

Прошло десять минут, может, пятнадцать.

Люди в суши-салоне всегда отстаивали очередь, и мне пришлось ждать, пока наш заказ закончат укладывать в коробки, а потом платить.

Но это было не больше пятнадцати минут.

Как только моя рука сомкнулась на дверной ручке, по позвоночнику, казалось, скользнул кусочек льда, пока каждый сантиметр меня не стал холодным, пока мурашки не покрыли каждый сантиметр кожи.

Иррациональная часть меня хотела убежать с криками.

Но поскольку это было именно так — иррационально — я потянулась за телефоном и разблокировала его. Паранойя, наверное. Но всегда лучше перестраховаться.

Я открыла дверь и вошла. Первое, что я заметила, это то, что я не увидела Кас.

Что было не так уж странно. Может, ей нужно было в туалет. Может быть, она приносила нам напитки с кухни. Кто знает.

Но я не могла избавиться от этого ощущения, продолжая двигаться по идеальному полу в идеальном, но пустом магазине, к столу.

И тут пакет выскользнул из моих пальцев и упал на пол.

За столом, где сидела Кас, был беспорядок. Бумаги валялись на полу. Мой почти пустой кофе разлился по всей поверхности, а керамика была разбросана по полу.

И, что хуже всего, на краю стола были ярко-красные пятна крови, а одна из туфель Кэсси валялась на полу.

Все мое тело выпрямилось, когда паника начала заполнять мою систему, заставляя каждый дюйм меня чувствовать, что он гудит, электрический, чужой и непереносимый, пока я металась вокруг, охваченная паранойей. Мое сердце было в горле, когда я сканировала магазин.

Моя рука поднялась, дрожа так сильно, что я с трудом просканировала свои контакты, прежде чем нашла номер, который он прислал мне по электронной почте.

— Тиг.

Я думала, что его голос утешит меня, но, похоже, истерика бурлила внутри, превращая мой голос в странный писк.

— Она пропала!

Последовала короткая пауза.

— Кто пропал, Кенз?

— Кэсси. Она пропала. Она… Я ушла на обед, вернулась, а ее нет, там беспорядок, кровь и ее туфля. И она пропала!