140 ударов в минуту

Делаю вдох и домываю чашку после ужина. Ани устала. Уснула под какой-то фильм в гостиной. Я тоже хочу, но надо дождаться отца. Он сегодня мне здорово помогает.

Зеваю, потягиваюсь. Сажусь за стол и кладу голову на руки. Веки тяжёлые, а на губах улыбка.

Телефон вибрирует на всю кухню. Вздрогнув, нахожу его на холодильнике.

— Да, пап.

— Не спишь?

— Нет. Тебя жду. Ты же приедешь?

— Минут через пять-семь буду.

Сбрасываю и снова ложусь на стол.

Вздрагиваю. В этот раз от громкого стука в дверь. Уснула…

Открываю.

— Прости, что так поздно, — поставив на пол два пузатых пакета, папа целует меня в макушку.

— Что там? — заглядываю в один из них.

— Супермаркет был по дороге. Купил вам продукты. Вкусняшки там тоже есть, — улыбается он.

— Спасииибо, — довольно урчу, вытягивая наружу любимый питьевой йогурт.

Папа заносит пакеты на кухню. Помогает мне их разобрать и забить холодильник. У нас с Ани сразу минус одна проблема.

— Чай хочешь? — щёлкаю кнопкой чайника.

— Давай. Заодно всё тебе расскажу.

Наливаю две кружки кипятка, бросаю в них чайные пакетики и сажусь напротив папы. Он тянется через наш небольшой квадратный стол, сжимает мою ладонь.

— Ани завтра идёт в свою школу. Познакомился с её учительницей. Очень приятная женщина. Объяснил ситуацию, опустив лишь некоторые подробности. Линейка в восемь тридцать. Нарядные, с бантами, шариками, цветами. Цветы и шарики вам утром привезут. Я заказал. Скажи мне, Стеф, как ты завтра всё успеешь? Отведёшь Анаит на линейку, потом поедешь к себе?

— Я не знаю, — хныча, упираюсь лбом в прохладную столешницу. — Наверное, в универ не поеду завтра. Занятий всё равно не будет. Там вроде торжественное поздравление первокурсников и общее собрание. Переживу.

— А потом?

— Потом Анаит сама сможет ходить. Тут же недалеко. Галину Алексеевну попрошу, чтобы встречала и приглядывала. Они с Кисом так делали, Ани мне говорила сегодня.

— Хорошо, — достаёт телефон. — Сейчас денег тебе переведу. Проезд, обеды в школу для Анаит, да и сборы всякие. Это ж не лицей, где один раз заплатил и забыл, — смеётся папа. — И Галине Алексеевне выдели что-то.

— Пап…

— Ладно, это я сам сделаю, — вздыхает он, кидая мне на карту финансовую поддержку.

— Спасибо. Ты не представляешь, как мне приятно, — улыбаюсь.

— Я тоже был и молодым, и студентом, — подмигивает папа. — Конечно, мечтал, что для тебя этот период пройдёт легко, беззаботно. А оно видишь, как всё повернулось. Моя вина здесь тоже есть. Идея с этим замужеством показалась мне отличной. Породнились со старым другом, укрепили позиции на рынке. Но мы и так бы это сделали. Просто немного позже. Виноват, — серьёзно говорит отец.

— Тогда я бы Саркиса не нашла, — шепчу в ответ. — А я без него теперь не могу. Расскажешь, что там с дядей Суреном? И как теперь с вашими договорами? Я из его пьяной речи толком ничего не поняла.

— И там всё будет нормально, — подмигивает папа. — Сурена я в клинику отвёз сегодня. Полежит несколько дней. Прокапают его. Будет вменяем, будем разговаривать. А договора… Зачем оно тебе? Не забивай голову.

— Пап, — требовательно хлопаю ладошкой по столу.

— Что вы, что вы, — закатывает он глаза. — Какие мы теперь взрослые и грозные, — смеётся и пальцами взъерошивает мне волосы. Они падают на глаза, щекочут ноздри. Чихаю и улыбаюсь.

Взрослая, да! Не совсем, но я стараюсь.

— Отец Натальи выводит все свои активы из нашего бизнеса. Это больно, но хорошо. Потому что зависимость от него скорее вредит общему делу, чем наоборот. Сурен пока не может вменяемо это оценить. Тесть в своё время стал серьёзной опорой, на которой он устоял и поднялся. Сейчас у него из-под ног выбили сразу две, а чувство вины за аварию Саркиса просто добило. Не выдержал. Начал бухать. Поправим.

— Мне его совсем не жалко. Это плохо? — рисую пальчиком по столешнице.

— Ты имеешь право злиться, Стеф, — успокаивает папа. — Но Саркису с Суреном всё равно надо будет поговорить. Когда оба будут готовы к спокойному, адекватному диалогу. Между ними Анаит. Сар не сможет взять над ней опеку, потому что есть отец. Так или иначе, им придётся выходить хотя бы на нейтралитет для начала.

— Не представляю, как это будет… — вздыхаю я.

— Время покажет.

— Пап! — затылок вдруг обдаёт кипятком. — Отец тёти Наташи в спонсорах же «Либерти». Они ведь из-за Киса туда влезли. А как теперь? И ещё дядя Сурен что-то говорил про наш брачный контракт, — вспоминаю я.

Голова немного начинает болеть от количества проснувшихся мыслей. Плавно массирую виски в ожидании ответа. Там ещё было про то, что папа мой теперь на коне.

Блин. Как сложно это всё. Мне точно никогда не стать бизнесменом.

— Вот надо оно тебе, — смеётся отец.

— Я хочу понимать, — поднимаюсь и снова включаю чайник.