148 (СИ)

========== 148 ==========

В пустом коридоре не было света.

Каждый скрип и лишний шорох пугал, заставляя продрогнуть от собственного одиночества в этом проклятом лабиринте.

Здесь ему никогда не нравилось. Причиной тому был пугающий ещё с детства специфический запах больницы, однажды превратившийся в воплощение немощи и смерти.

После потери отца стерильная вонь каждый раз возвращала неприятные воспоминания: отвратительная обстановка операционных и звук лечебных аппаратов, — всё это было… невыносимо. Безумно хотелось сбежать от этого как можно дальше и никогда больше не сталкиваться с душевными криками, горечью и болью, но он не мог себе этого позволить.

Глаза постепенно привыкали к темноте, поэтому он сразу отыскал нужную дверь.

Войти он мог лишь по сигналу мутной лампочки. Ярко-красный цвет каждый раз словно спускал всю его дикость с поводка, — с такой неизмеримой скоростью он реагировал и подрывался с кресла ожидания, чтобы постучать в мешающуюся дверь.

Два коротких стука и один длинный — их пароль.

Через несколько мгновений после того, как тишину разрéзали звуки нервных ударов, рассеяно-красный свет сменился на тёмно-зелёный, предоставляя возможность войти. В их кабинете ему всегда было хорошо. Самое обыкновенное освещение здесь превращалось в нежную дымку, оставляющую художественные тени на стенах, — этого было достаточно, чтобы различить перед собой силуэт обаятельной девушки.

Он аккуратно закрыл за собой дверь и провернул ключ в скважине.

Было слишком трудно перебороть искушение и не броситься к ней, чтобы начать разговор: хотелось выговориться, выплеснуть или вымучать из себя вечно неправильные эмоции, — но вместо этого он мирно, как ни в чём не бывало, пробежался взглядом по обстановке, подмечая вокруг раскиданные документы и не рассортированные пациентские карточки, — знакомый хаос в её рабочем пространстве всегда оставался неизменным.

— Ой, Мистер Малфой? — уточнила с искоркой удивления. — Рада вас видеть!

А как же он рад…

Она тут же вышла из-за стола и чуть нелепо наклонилась, поднимая упавшую на пол табличку с её именем. Он же, оставаясь в проходе, слишком заворожённо наблюдал за ней и невольно задумался о том, насколько выигрышным был бы вариант, прямо сейчас нагнуть её и вытрясти сладкие крики… или громкие стоны. Но разве обстоятельства ему позволяли? Никак нет.

Вот она во всей красе — Гермиона Грейнджер — его врач-психотерапевт и по совместительству личная спасительница, способная очистить грязь с испачканной души. На каждой встрече она насыщала его дозами жизненной любви и щедро дарила надежду на лучшее…

Такая незаменимая и идеальная.

Она подошла к нему и мило улыбнулась. Казалось, что её улыбка способна сделать Драко самым счастливым человеком на земле, — и это действительно было так. Лишь встречаясь с ней взглядом, он ощущал редкое опаляющее чувство, согревающее изнутри.

Изящная рука осторожно легла на лоб, и она заглянула глубоко в его глаза, преисполненная уверенностью в том, что способна разглядеть в них истинные человеческие чувства, и действительно, не отрывая прямого взора, она обладала способностью высматривать самые блеклые оттенки его эмоций.

— Какой ужас, мистер Малфой, — сделав какие-то выводы, она резко выпучила глаза и забегала взглядом по его лицу. — У вас жар! Что-то произошло?

Достаточно было одного незаметного кивка, чтобы рука со лба торопливо проскользнула к пуговицам пиджака, вызывая в нём хрупкий трепет.

Ободряюще улыбнувшись, мисс Грейнджер заключила:

— Вам не помешало бы снять это. В кабинете сегодня душно. А я… тогда подготовлю для вас жаропонижающее.

С этими словами она смущённо убрала руку и развернулась, чтобы вернуться за свой стол. По полу стучали невысокие каблуки, а маяком в его личном дурманящем тумане был её белый медицинский халат, идеально сидящий на хрупких плечах. Со стола она взяла карточку пациента — в ней была вся информация о нём — и присела за рабочее место, начиная заполнять неважный отчёт.

Драко часто уплывал в свои мысли, позволяя себе забыть о том, кто он и где находится, — ему не хотелось нагружать себя обременяющей реальностью, поэтому сейчас, неспешно расстегивая пуговицы делового пиджака, он думал о её манящих глазах, медовые радужки которых были слаще дешёвых конфет и приторней передержанного чая.

Они точно были способны увести его в апогей вкусовых рецепторов.

Ему хотелось посмотреть в них ещё раз, чтобы разглядеть блеск… из сияющих слёз, — он был уверен, что они, как изысканное украшение, точно подошли бы ей вкупе со всхлипами.

Немая тишина между ними невольно содрогалась шелестом бумаги и скрежетом пишущей ручки.

Обычно врачебные записи не занимали много времени, и все эти томительные минуты без её внимания он успокаивал себя предвкушением того, что ожидало впереди, а ожидало его абсолютное освобождение от груза суровой реальности.

Драко Малфой не страдал от каких-либо недугов, а также не имел в карте пациента диагнозов или душевных болезней, как у своего отца, — нет, его проблема была в другом…