148 (СИ)

Он делал крошечные глотки кислорода, и от нехватки воздуха становилось всё необыкновенней и лучше — так, что воздух опьянял. В этой боли он был волен измерять удовольствие.

Чем больше, тем лучше.

Ещё. Ещё.

— Осталось немного… вы великолепно справляетесь.

Её голос успокаивал и в то же время опалял все внутренности, словно её слова пробегались по всему телу, концентрируясь в одном месте жгучими искрами.

Игл становилось всё больше, так же как и боли, разрезающей его через край, но он терпел и расслаблялся через силу, зная, что находится под её цепким взглядом.

Ни одного лишнего вдоха. Ни одного движения.

Множественностью рядов иглы закрылись в кольцо вокруг шеи, не позволяя вобрать воздух без сопровождающих тут же болевых ощущений.

В момент, когда стало нестерпимо больно, а слюна засобиралась во рту от невозможности сглотнуть, она остановилась.

Всё прекратилось, но боль не исчезала. Ничего не исчезало.

Секунды казались бесконечными.

И что теперь?

И сладко, и гадко — вот оно.

— Это сдерживающее кольцо. Не напрягайтесь, дышите и слушайте.

Проговаривая разъяснения, она как будто невзначай проводила ногтями по оголённому торсу, но даже это не отвлекало его. Не могло.

— Каждая игла в вашей шее — это сдерживающие ваш потенциал люди или обстоятельства. Они делают больно. Они пленяют и они же постепенно убивают. Но есть способ от них избавиться. Я могу их вытащить и подарить свободу от преград извне. Вся грязь, что сдерживает, останется в этом железе. Мысленно осознавайте, что происходит освобождение, и у нас всё получится.

Прозвучавшее казалось пугающим.

Нежно проведя костяшками по его щеке, она добавила:

— Всё очень хорошо. Расслабьтесь и думайте.

Слова закончились, а боль не прекращалась. Каждая игла, покидающая кольцо на его шее, доставляла режущую боль, но он думал о том, что начисто очищался, воля к свободе возвращалась к нему, а все сакральные желания исполнялись. Желания, состоящие из покорности, которой так не хватало ему в жизни, из заботы, без которой он заживо гнил, и из собственной нужности, когда он был волен дарить любимой удовольствие.

Этого было достаточно, чтобы вытерпеть грязь проникающих в самое нутро крошечных лезвий.

Когда последнее остриё покинуло его прорезанную плоть, он позволил себе отдышаться. Голова закружилась от недостатка кислорода, но ясность мыслей больше не возвращалась.

Он потерялся…

Предвкушение давно переполнило, и теперь он ждал.

Ждал того, что будет дальше. Ждал её. Ждал…

Она резко распахнула рубашку, разрывая оставшиеся пуговицы, и губами прислонилась к его животу, точно разжигая в нём огонь ещё ярче. Её поцелуи были дикими и нестерпимыми — так, что хотелось рычать, он уже не справлялся с охватывающим напряжением. Слишком долго. Нельзя больше ждать.

Дерзко и влажно она спустилась ниже и, уже не церемонясь, губами крепко сжала головку члена. Он запрокинул голову и крепко зажмурил глаза.

Да…

Лизнула влажно. И ещё раз, по всей площади, обильно смазывая слюной.

Её рот был такой тёплый.

Тут же добавились её пальцы, начиная надрачивать от самого основания вместе с губами. В идеальном темпе. Именно так, как он хотел.

Глубоко. Да, она брала почти всю длину. Драко был уверен, что в её глазах скапливались слёзы и кривыми каплями стекали по щекам.

Её губы слишком плотно обхватывали его, и он подумал, каково было бы резко собрать буйные кудри в кулак и начать собственноручно управлять ею, как покорной игрушкой.

Он бы трахнул её рот. За всё, что она с ним сделала.

Но сейчас игрушкой был он. И это было ничем не хуже.

Она с упоением двигала головой, меняя темп. Сжимала пальцы сильнее или касалась совсем невесомо. А он измученно привставал, пытаясь проталкивать член ещё глубже… в глотку.

И да…

Ещё.

Блять.

Она языком подразнила головку, и он не выдержал.

Горловой стон смешался с влажными звуками, когда он крепко сжал кулаки и кончил ей в рот. Идеально. Она послушно всё проглотила, продолжая проводить ладонью по всей длине.

Какая же она…

Зажимы на руках и ногах щёлкнули.

Вот и свобода.

Её тихий вскрик заглушил лязг металла, когда он всё с той же повязкой на глазах оттолкнул её за плечи и с напором потянул к себе. Губы к губам. Ненасытно.

Они встали и стали пятиться куда-то назад. Сидеть уже было невозможно.

В каком-то неудержимом бреду они врезались в… стол? Недолго думая, он усадил её перед собой, начиная стягивать халат с плеч. Она сама развела колени ещё шире и ногами прижала его к себе, отчаянно зацеловывая и зализывая оставленные ранее царапины на шее.

Не выдерживая, он отодвинул кромку белья и резко вошёл.

С её губ сорвался вдох, больше похожий на стон, и она с особой силой втянула его кожу над ключицей. Такая узкая… Он положил ладони ей на бёдра и сжал до такой степени, что под пальцами точно останутся синяки. Её ноги дрожали.