15 000 душ

Когда над всей округой вновь воцарилось солнце, на них посыпались сюрпризы: Клоккманн заметил, что в раскаленную подметку ботинка уперлось острие отвертки. В следующий миг его саданул по голени напильник, между ногами со свистом пролетел молоток, струбцина норовила вцепиться ему в зад. То, что он принял за твердое дорожное покрытие из битума, оказалось наделе грудой инструментов, притаившихся под обманчивым слоем песка: тут валялись вперемешку прямые и изогнутые шилья, пилы, топоры, миниатюрный токарный станок, строгальная машина, колотушки для мяса, рашпили, дрели. — Все тут было заминировано! — Гейзеры стразов, дешевой бижутерии, простеньких украшений из стекла, синтетических рубинов, искусственного жемчуга, модных аксессуаров били из-под земли, толстые струи блестящей мишуры и конфетти взмывали ввысь и гуляли, как смерчи, по улицам вдоль разрушенных кварталов, пока сквозь арматуру крыш сыпался вниз домашний скарб: супружеские кровати, псише, ночные столики, а заодно целые кухонные гарнитуры и детская мебель. В довершение этой неразберихи из дыр и щелей взметнулись фонтаны одежды, мерцающие каскады обуви, которые красиво выгибались в вышине и снова обрушивались вниз. Да и дым валил все гуще, стало душно: запахло паленым! — На них градом сыпался пепел вперемешку с помоями, опилками и, увы, колбасками кала. Ноги у них увязали в ворохе женской и мужской одежды.

Клоккманн весь сжался и закрыл голову руками. Профессор, напротив, вышагивал впереди, расправив плечи, и лишь изредка отпускал замечания, пытаясь перекричать гвалт: да, гвалт! — Ибо нетрудно догадаться, что из-за всего этого буйства шум стоял адский.

— Здорово, говорите? — переспросил Клоккманна Мистериосо, даром что тот ему ничего не говорил; наверное, профессор уже совсем спятил! — Тут с верхнего этажа обрушился обломок балки.

Становилось опасно. Дряблые щеки Клоккманна задрожали, он задумчиво провел рукой по волоскам на затылке: над улицей колыхалось зарево пожара!

Под ногами разверзалась земля, повсюду появились отверстия наподобие сфинктеров и кроваво-красные трещины, которые угрожающе расползались, образуя воронку. Земля выпирала перед Клоккманном как округлые бедра, кое-где даже украшенные подвязками и обрывками пояса для чулок. Он беспомощно ухватился за них. Из всех закутков с писком выползали белохвостые крысы и, визжа с перепугу как поросята, пытались перебраться через зияющие провалы. Вдоль стен бежали немецкие овчарки. Казалось бы, безобидные горы мусора и небольшие кучи отбросов с оглушительным грохотом извергали густые клубы дыма и снопы искр: вулканы! — Вдоль горизонта, ярко сверкая на солнце, стелились фиолетовые, синие и желтые облака дыма. Клоккманн впал в отчаяние, теперь он и впрямь был готов махнуть на все рукой и сбежать.

— Вообще-то остается лишь гадать, — заявил Мистериосо, — может, вся эта местность имеет вулканическое происхождение и образована магмой, вытекшей из огненных недр земли. Сейчас, конечно, — не беспокойтесь! — тут сохранились лишь тлеющие очаги, спекшиеся сгустки и теплящиеся комья. — Он разворошил дымящуюся кучу и затоптал пламя, которое извивалось как щупальца.

В тот же миг перед ними из груды обломков с шипением вырвался вращающийся столп пламени. У Клоккманна заскворчал жир на боках, волосы зашевелились. Он бешено замахал руками, вместо правильной речи из него полилась какая-то невнятица:

— Тюльпаны! Гортензии! Розы! — Испуганное бормотание на изрытом воронками поле! Огненные деревья-великаны в цвету, с лучистыми раскаленными плодами!

Тут в воздух взмыли настоящие пиротехнические ракеты, всевозможные шутихи. Вон там — калейдоскоп нимбов! — Видно, у горожан закрома ломились от припасов на случай шумных увеселений: бенгальские огни! Город пироманьяков!

Ух-ты! — Теперь даже профессор поспешил в укрытие! Огненный ливень уже вовсю хлестал по земле в двух шагах от них! Клоккманн растянулся в рытвине рядом с Мистериосо, спереди их прикрывала надгробная плита; невольно залюбовавшись этим пиротехническим представлением, Клоккманн между делом тушил искорки, рассыпавшиеся по одежде, как тлеющие угольки сигарет, пока профессор ворочался в могиле.

Целые жилые кварталы взлетали на воздух! Кирпичные блоки, а кое-где и почти невредимые частные и холостяцкие квартиры взметнулись из великолепно иллюминированных клубов пыли в пустые небеса, казавшиеся едва ли не темными на фоне этих облаков! Щебетали птицы! Из разверстых подвалов и сливных решеток выпростались страшные лоснящиеся хвосты дыма! Бомбы, наверное. Набитые «чемоданы» — тяжелые снаряды!

— Минометные снаряды и лимонки, — пояснил Мистериосо.

Все пестрило! Сияло! Эякулировало! Напоследок ввысь ударила клокочущая струя пылающей смолы, из которой посыпались свежеиспеченные картофельные оладьи.