Читаем 15 лет и 5 минут нового года (СИ) полностью

15 лет и 5 минут нового года (СИ)

Мы встретились с Игорем, как задумывали у метро. Но как задумывалось не получилось. Слишком проницательной оказалась Вера Ивановна. Совсем не божий одуванчик, хотя и худая, как я шестнадцатилетняя. Воротничок на платье вязаный, косыночка беленькая. Взгляд, как у бывших… Мне бабушка рассказывала, что у нее в школе учительница немецкого языка из бывших дворян была. Говорит, их ни с кем не спутать. Вот и тут — такой не солжешь. Я и выпалила с порога, что Игорь попросил меня ее подстричь. Игорь сразу отдернул от моей спины руку.

Может, как раз в руке и было дело, а не во взгляде бывшей дворянки. Испугалась, что он еще и в щечку чмокнуть может. Ну, на виду у бабушки он ничего бы больше и не сделал… В машине, кажется, даже не смотрел в мою сторону, позабыв свои слова, что если б не вечер, он бы со мною погулял. Наверное, понял, что с малолеткой особо не разгуляешься, что время тратить… И нервы. Я бы начала ломаться, это точно. И точно бы сломалась — это я по реакции своего тела на его руку поняла.

Вера Ивановна нахмурилась. Я сжалась. Честно испугалась, что внучек этой самой рукой даст мне подзатыльник. Ну, это в лучшем случае. По жопе он мне словами потом надавал и ничего не заплатил. Не за что платить было…

Мы сидели пили чай с тортом. С кремовыми розочками. И такие же розовые цвели у меня на щеках. Я рассказывала про свою учебу. Про то, что у нас как бы династия… Ага, рабоче-крестьянская! Во втором поколении. Бабушка у меня никого не стригла, на товарной базе работала, отсюда и квартира отдельная. Но мама только стричь умела. Хорошо стричь. И сестра стрижет, и я… Короче, несла бред. Полный. Когда сравнялась цветом с помидором, встала и ушла. И еще подумала, что бабушка Игоря похожа на его машину. Платье цвет в цвет. Такая же старая, но чистенькая и ухоженная.

Прошла неделя. Не после встречи, а после звонка Игоря. Он позвонил сказать, что я кретинка. Он много еще чего сказал. Причем, не используя ни одного матерного выражения, но я сидела на диване с телефоном, точно помоями облитая. Истинное дворянское воспитание. Ну да, виновата… Теперь она действительно никого на порог не пустит. А через неделю неожиданно позвонила сама Вера Ивановна. Оказалось, Игорь просто дал ей мой телефон со словами: захочешь, позвонишь. Он умывает руки. Потом похвалилась мне, что Игорь сам ей признался, что хотел разыграть ее. На что она ответила ему, что никогда бы в это не поверила… Это было второе ведро помоев. Я ему не пара. Не того поля малина-ягодка. Не садовая, выхоленная, а дикая лесная, по которою только медведи ходить могут.

Но я пошла — к ней. Даже воспользовалась транзитным автобусом: в то время на их ветке метро разрыв был. Игорь оставил мне деньги на тумбочке: точно столько, сколько заплатил за свое бритье, но в двойном размере за выезд на дом. После стрижки я одна прогулялась в сосновом парке. Шла до другого метро больше часа. Хотела забыть обиду. Даже не поняла, на что обиделась? Что его самого не оказалось дома, хотя он прекрасно знал, во сколько я приду?

В другие разы мы с ним пару раз пересеклись, но не общались. Кто я для него была? Девочка-парикмахер, почти школьница, с которой Вера Ивановна любила делиться детскими воспоминаниями об Игорьке, даже когда двадцатилетний Игорь сидел в соседней комнате, пытаясь учиться, но за собственным зубным скрежетом не слышал внутренний голос, читавший ему сопромат. Или что-то такое же умное, чему учат в экономических вузах, недоступное мне, студентке профессионального лицея.

Один раз он только заговорил со мной. Это когда Вера Ивановна позвала его на кухню и заявила, что ему пора стричься. Челка уже вовсю лезла в глаза. Я не предлагала свои услуги. Я боялась спросить, что с его больным другом? Может, он из-за траура не стрижется?

— Мне не нужно стричься, бабушка. Я же сказал, что отращиваю волосы. Эй, Малина, сколько времени потребуется, чтобы дорастить их до плеч?

— Четыре года, не меньше.

— Отлично! — он нагло усмехнулся. — Ты же на четыре года вперед клиентов не записываешь?

— Не записываю, — проглотила я его глупую и горькую шутку.

За два года Игорь так и не подстригся. Хвост не носил. Кого в кумиры взял? Не Преснякова же младшего! Не спросишь. Он же не разговаривает с птушницами! Он у нас теперь дипломированный экономист! А я — шушера парикмахерская.