150 моих трупов

– Я хотел, но передумал. Я не отдам ради этого тебе свою дочь. Живое существо, которое я создал. Я защищаю её, и я её храню. Не меньше Луны. Ты отнял у меня Риррита, и на этом остановишься. Больше ничего ты, отняв у Меня, не приобретёшь Себе.

– Но я не желаю и не желал твоей дочери, – улыбнулся я. – Не она принесла мне весть о гибели мира и о его слезах. А ты. Войди в союз со Мной, и Ты получишь всё, ради чего сюда пришёл, а я снова обрету сознание.

– Ты не можешь. Ты умер. Твоё сознание – просто эхо, – картонно улыбнулся Хозяин Луны, баюкая в руках тело дочери. – Его больше нет.

– Да. Но если ты заключишь со мной союз, то мы оба перестанем существовать. Мы сольёмся. Станем единым демоном. И он сможет диктовать свои условия Храму. Его уже нельзя будет контролировать с помощью любви к смертной женщине, будь то механоид или демон-призрак. Это – большее, чем ты желал получить, стремясь сюда.

– Этот демон станет свободным от любви, – согласился он со мной. – Он станет свободным от боли внутри. Так не должно быть. Я не позволю.

– Этого хочет Луна. Ради этого Ты здесь. Отпусти же Луну стать свободной. Отпустишь?!

Хозяин Луны посмотрел в провалы моих глаз и произнёс в последний раз, выбрав.

– Нет. Мёртвое должно остаться мёртвым. Старый мир должен перестать душить новый. Наше время прошло, Хозяин Гор. Прощайте теперь, – с этими словами он снова направился прочь.

– Остановись! – потребовал я.

Он развернулся. Выдержал взгляд моих пустых глазниц.

– Как глупо вышло-то, – тихо произнёс мастер Луны, ухмыльнувшись, – жила в миру женщина, которая могла полюбить переставшего чувствовать механоида. Но она умерла до того, как они встретились. Он влюбился в её труп, но умер до того, как она воскресла. И вот он теперь снова жив, другой, уже второй своей искоркой жизни… – Он крикнул в мои пустые глаза: – Ведь я чувствую, что где-то глубоко ты снова жив, Риррит! Но она…

– Не перестала его любить, отец, – произнесли губы женщины, которая снова жила. Она, произнеся эти слова, умолкла и перевела на меня взгляд. – Даже несмотря на то, что ты со мной сделал. Что вы оба сделали со мной.

Она протянула белые кисти, освобождаясь от объятий отца. Её слабые движения разнимали его руки так, словно он не мог противиться ей.

– Не надо, моя девочка.

На самой кромке Первородного Огня она встала на ноги, прямо глядя туда, где у меня могла быть душа, если бы у демонов вовсе были души. Я остановил её. Я не хотел, чтобы она подходила или смотрела на меня.

– Ты – ничто и ничего не можешь предложить ни мне, ни миру. Тебе нечего Мне отдать!

– Ты никогда не представишь себе, как много могут отдать те, у кого ничего не осталось, – прошептала она.

Она не звала меня и не искала во мне ничего. Не искрилось надежды в спокойном взгляде, полном нежностью прежде, чем полнилось чем-то ещё.

И я не смог сдержаться.

Я поднял руку, чтобы… может быть, просто коснуться. Дотронуться до щеки, пусть мимолётно. Конечно, в последний раз. Даже если бы я хотел, то не смог бы противиться этому движению, потому что в нём содержалась что-то больше, чем Я сам. Что-то глубоко внутри мёртвого тела превозмогало мою волю. Оно требовало воскресить опять боль, прорваться из мрака забвения, чтобы обугленные культи рук пропустили через себя, подарили этой плоти ещё одно мгновение контакта с…

– Верни этому миру небо, – попросила меня моя женщина, за мгновение до того, как я коснулся её щеки, и сделала уверенный шаг в сторону. Туда, куда падал бесконечный поток огня.

Я перехватил контроль над своим телом, я вытеснил демона, ведшего всё это время меня, я воскрес, чтобы удержать её над самой бездной.

Через толщи бесчувствия, через стену неосознанности я двигался вверх, я рвал своё сознание в клочья. Я вернулся ради неё из смерти, но я не успел.

Она скользнула вниз и исчезла.

А я – остался у края один.

За моей спиной прозвучал выстрел. Это Хозяин Луны не смирился с выбором своей дочери. Сам он уже выбрал трижды: отпустил друга, отпустил дочь, но не отпустил Луну, не дал ей совершить ошибку. Он не пожелал нашего союза. Отверг его навсегда. И этим заставил меня снова ждать, когда в Первородный Огонь придёт женщина, что подарит мне меня самого. Заключит животворящий и великий, скорбный союз мира с самим собой.

Мёртвое тело мастера Луны упало на пол главного цеха Первородного Огня. Его расчёт выиграть время за счёт самоубийства оказался верным: новый демон пришёл уже внутри бездны. Он пытался, споря со всякими законами природы, защитить от страшной участи дочь, закрыть собой… Они вместе сгорели.

И больше он уже не пришёл. Луна не простила ему решение оставить её свободной.

Серебряным вихрем ворвался в зал великий Дракон. Великий Хранитель Храма. И на нём держался с трудом, но прямо, мастер Конструктор. Ореолом сияла от света Первородного Огня серебряная шкура Хранителя, изукрашенная филигранью и хрусталём.

Возможно, это произошло не сразу после смерти Хозяина Луны. Быть может, прошли часы или сутки… я уже не мог достаточно чётко отслеживать время. Я уже уходил во тьму.

Мастер Конструктор спешился.