154972

– Расставьте стражу по периметру дворца подальше от ворот, чтобы они не заразились чумой, если кто-либо из жителей деревни болен. Я не хочу рисковать. Днем и ночью у каждого входа и выхода должен стоять человек.

– Да, ваше величество. Конечно, – рыжеволосый страж кивнул.

Другой, худой мужчина с седой бородой, посмотрел на Марию:

– Ваше величество, люди. Они больны и в отчаянии. Некоторые пытались перелезть через ворота. Что нам делать, если они попытаются их проломить?

Мария глубоко вздохнула, пытаясь все разобрать по полочкам. Как ужасно она себя чувствовала, когда Франциск выезжал за ворота. А если бы он был одним из отчаявшихся людей снаружи, просящим впустить его? Смогла ли она ему отказать?

– Нет, мы… – сказала она еле слышно.

– Простите, ваше величество?

Она выпрямилась и посмотрела ему прямо в глаза:

– Мы не можем никого впустить.

– А если они пройдут через ворота? – спросил стражник.

– Их нужно убить. Чума не должна попасть во дворец.

Оба стража кивнули и еще раз поклонились, перед тем как выйти в коридор.

– Прости, что тебе пришлось это услышать, Кирстен.

Молодая девушка смотрела в окно на толпу внизу.

– Вам нужно защитить ваше королевство. Я это знаю. Но не могу не думать о Лиззи. И мои родители тоже там, в деревне за Лудэном. У меня две младшие сестры, – она посмотрела на свои руки, теребящие край фартука.

– Пойдем, – сказала Мария, – меня ждут на пир.

Кирстен взяла ведро воды для стирки и ждала у двери, когда Мария выйдет, чтобы пропустить ее вперед. Мария повернулась и, перед тем как уйти, еще раз посмотрела на свое отражение в зеркале. Становилось все сложнее смотреть себе в глаза. Она теряла себя, становилась черствой, она это чувствовала. Все началось, когда король Генрих сошел с ума. Она объединилась с Екатериной, чтобы убить его, надеясь покончить с тираническим правлением. Союз распался, но затем Марии понадобились деньги, чтобы направить солдат в Шотландию. Она наняла кое-кого, чтобы похитить Екатерину и потребовать выкуп. В результате казнили двоюродную сестру Екатерины, Гортензию, и хотя та была не такой уж безгрешной, Мария чувствовала вину. Ее раздражало, что приходилось подвергать сомнению причины чужих поступков и постоянно думать о своей безопасности. Ведь именно это и происходит сейчас? Действительно ли ей нужно так рьяно защищать ворота замка?

Она вновь посмотрела на свое отражение и обратила внимание на стену позади себя. Мария обернулась, секретная дверь была чуть-чуть приоткрыта. Розовый гобелен был снят. Она не пользовалась дверью с попытки покушения на жизнь Екатерины и была уверена, что вчера та была заперта.

– Ты видела кого-нибудь в моей комнате, когда я уходила? – спросила Мария. – Кого угодно?

Кирстен покачала головой:

– Здесь были только мы с Лиззи, ваше величество. И все. А что?

– Ну, Кенна упоминала, что что-то мне принесла, – соврала Мария. – Иди, Кирстен, я скоро спущусь.

Мария подошла к гобелену только после того, как девушка вышла и закрыла за собой дверь. Она была права, потайной ход, ведущий в туннели, был открыт. Она чувствовала влажный воздух, исходящий оттуда. Лишь несколько из живущих ныне людей знали о секретных туннелях: Мария, ее фрейлины, Франциск, Баш, мужчина, которого Мария наняла, чтобы убить Екатерину, и, соответственно, Екатерина.

Кто хотел незамеченным проникнуть в комнату Марии? Кто хотел застать ее одну, избежав караула за дверью? Кто, возможно, планировал убийство? Мария закрыла дверь, но это не прибавило ей спокойствия.

На эти вопросы был лишь один ответ, один человек, о котором думала Мария, – Екатерина. Она узнала, что сделала Мария. И теперь хотела ее смерти.

Глава 2

Франциск стремительно мчался по лесу. Он пытался сосредоточиться на ритмичном звуке лошадиных копыт. Старался прогнать мрачные мысли, но они вновь возвращались к нему. С каждой милей, с каждой деревней, которую он проезжал, он вспоминал лицо Марии, провожающей его взглядом из-за ворот. Вспоминал ее руки, которые вцепились в решетку, ее щеки, которые стали ярко-розовыми, что означало: она вот-вот заплачет. Он оглянулся лишь раз, но этого было достаточно.

Франциск низко пригнулся, ныряя под ветви. В лесу потемнело, солнце скрылось за деревьями. Это было слишком тяжело и произошло так быстро. Прошлой ночью умер его отец. Они с Марией были в покоях, он убеждал ее в необходимости открыть свои секреты и чувства друг перед другом, чтобы ничего не мешало их браку. И тогда Мария раскрыла самую большую тайну. Прибыло письмо, от которого его до сих пор бросает в дрожь. Все это время Лола носила ребенка, его ребенка. И Мария об этом знала. Все эти месяцы она держала эту новость в секрете. И лишь когда Лола с ребенком оказались в опасности, Марии пришлось рассказать правду. Как она могла так долго лгать? Как она могла так с ним поступить? Каждое утро и вечер Мария прогуливалась под ручку с Лолой, шепталась с ней. Теперь он гадал, сколько раз они говорили о нем, о ребенке, о секрете, что хранила Мария. Она сделала из него дурака. Все это время она не сказала ни слова.