1612. Рождение Великой России

Кто-то из отцовских холопов заключил новый договор, уже с Михаилом. Кто-то остался при нём просто свободным воспитателем, дядькой. Молодой хозяин отвечал за благосостояние всех, кто когда-либо служил его семье. Он считал себя обязанным позаботиться о старом холопе, даже если тот не заключил с ним ряд. Человека, верно служившего Шуйским, надо было всю жизнь уважать, ободрять добрым словом, кормить и одевать.

Товарищами Михаила в боевой учёбе были молодые холопы. Они приносили пожизненную присягу лично ему. Люди были готовы идти с князем в бой, в уверенности, что он поможет им лечить раны и никогда не бросит на произвол судьбы, даже калеку. Договор холопства означал, что человек вручает князю свою жизнь, а князь с этого момента за эту жизнь отвечает.

Боевая учёба княжича была тяжела. Он должен был лучше всех скакать на горячем коне и рубить длинной, тяжёлой саблей, пробивая стальные доспехи. Он с пяти лет приучался носить тяжкие латы. Вначале островерхий шлем и панцирь из мелких стальных колец. Со временем, когда юноша окреп, поверх панциря на него надевали зерцала их крупных стальных пластин. Зерцала и шлем с пластинчатыми наушами и назатыльником должны были остановить пулю. На руки княжич надевал стальные наручи, на нога — поножи-бутурлыки. В этом доспехе Михаил должен был научиться действовать саблей и копьём так же ловко, как в одной шёлковой рубашке.

На полном скаку княжич учился стрелять из лука — это искусство русского воина сохранялось с незапамятных времён. Он стрелял из пистолетов и большого фитильного ружья — пищали. Огнестрельное оружие было в моде, но его было трудно перезаряжать на скаку. Поэтому многие дворяне и в XVII в. предпочитали лук. Даже в конце столетия из луков стреляли при царском дворе, где это превратилось в аристократический спорт^{52}.

Всё, что он делал, княжич должен был делать лучше других. Он с младенчества знал, что будет командиром. А командир обязан быть первым в бою и походе, во всём подавать пример. Пока его воинами были только холопы, но Скопин-Шуйский знал, что род обязывает его вести в бой на врага большие полки.

Когда холопы шли отдыхать, Михаил продолжал учиться. Князь должен быть хорошим хозяином, иначе люди, которые от него зависят, не будут сыты и одеты так, как полагается слугам в его доме. Самые доверенные слуги тоже были холопами. В этом не было ничего зазорного. Люди записывались к нему в холопство и из дворян, в основном самых мелких, — их называли «дети боярские» Просто они связывали себя с князем на всю жизнь, а он обязан был во всём отвечать за них.

Даже если холоп совершал кражу и убийство, вину на себя принимал князь. Он отвечал перед обществом и законом, а холопа должен был наказать сам. За вину Михаил приказывал бить гибкими прутьями-розгами, палками, в крайнем случае — длинной плетью. Только не до смерти. Обречь человека на смерть в России мог только царь. Смертный приговор объявленному, «ведомому разбойнику», вынесенный присяжными и судьёй в любом конце страны, рассматривался и утверждался в Москве.

Человеческая жизнь была величайшей ценностью. Все знали, что убийство — смертный грех. На просторах Руси людей всегда было сравнительно немного. А после Великого разорения страны Иваном Грозным везде остро не хватало рабочих рук. Царские опричники вырезали население целых областей. Скопин-Шуйский, имевший наследственные владения в разных уездах, знал это очень хорошо.

В Новгородской и Псковской областях после опричнины землю обрабатывал лишь один крестьянин из прежних десяти. В Московском и Можайском уездах — двое. В Коломне из десяти дворов населённым был лишь один двор. На юге, где зверствовали наведённые царём орды его «любительного брата хана крымского», людей осталось больше. Татары не были так жестоки, как царские псы-опричники. Ибо были разумнее — оставляли людей на «раззавод». Иначе откуда потом брать рабов — главный источник обогащения и просто пропитания Крыма?!

Из вотчин Скопина-Шуйского, как и с других земель, множество людей бежало от опричных ножей и голода на окраины страны. Люди спасались в Приуралье, в Поволжье и за укреплёнными рубежами — засечными чертами на юге. В дикой степи, за чертой русских крепостей, селянам было безопаснее, чем на родине. А на Руси за оставшихся крестьян шла война.

Основную массу дворян, имевших прежде по несколько крестьянских дворов, некому стало кормить. Они совершали грабительские набеги друг на друга, чтобы вывезти чужих крестьян в своё пустое поместье. Приказчики монастырей, бояр и богатых дворян сновали по стране, уговаривая крестьян переходить к новым хозяевам. Ведь по закону неделю до и неделю после Юрьева дня (26 ноября) крестьяне могли от своих хозяев уйти. А богатый землевладелец мог брать с них меньше податей, чем бедный дворянин, которому не в чем было даже явиться на обязательную военную службу.