1612. Рождение Великой России

Путь им закрывали пограничные крепости. Через Иван-город проехать не удалось, он стал на сторону Лжедмитрия. В Орешке сидел хорошо знакомый Скопину московский воевода Михаил Глебович Салтыков. Он тоже отказался открыть князю ворота. Воеводы решили пересечь пограничную руку Неву в стороне от крепостей. Новгородские воины отказались идти к шведам и вернулись в город.

Скопин в глубокой грусти поехал с малой свитой к устью Невы. А в Новгороде, куда вернулись его воины, при известии о замысле Скопина договориться со шведами началось волнение. Твёрдо стоявший на стороне наместника митрополит Исидор собрал знатных людей и спросил у них, хотят ли они отпасть от Москвы и предать свои дома в руки грабителей, которые служат Тушинскому вору. Землевладельцы, хозяева торговых домов и крупных ремесленных мастерских сильно призадумались. И решили вернуть воевод в город.

По призыву митрополита на площади у собора Святой Софии собралось вече. Новгородцы единодушно решили остаться верными Москве. К Скопину и Татищеву полетели гонцы, за ними выехали знатные новгородцы. Выборные старосты всех пяти концов Новгорода целовали перед Михаилом Васильевичем крест, клянясь за всех своих избирателей верно служить Москве.

Князь вернулся, утвердился в Новгороде и начал переговоры со шведами но всем правилам. Он послал гонца к Фридриху Мансфельду, шведскому командующему в Прибалтике. Гонец сумел пробраться через границу и вернулся с королевским чиновником Монсом Маргенсоном. С ним Скопин-Шуйский обсудил детали договора с королём.

Скопин-Шуйский хотел, чтобы шведы дали ему под команду 2 тыс. латников-кавалеристов и 3 тыс. опытных пехотинцев, всего 5 тыс. воинов. Сверх того, помогли нанять в странах Западной Европы ещё 5 тыс. солдат и пропустили их через свою территорию. Взамен русские обещали пропускать шведские войска из Финляндии в Прибалтику через крепости Ивангород, Ям и Копорье зимой, когда сообщение по Балтийскому морю прерывалось. Обеспечить выполнение этого условия Скопин-Шуйский не мог. Гарнизоны пограничных крепостей не служили Василию Шуйскому. Но князь надеялся, набрав силу, убедить их отказаться от службы Лжедмитрию.

С момента пересечения наёмными солдатами русской границы князь обещал платить им жалованье: 100 тыс. ефимков в месяц. Это было очень дорого. Ефимок — серебряная западноевропейская монета талер с русской надчеканкой: выбитой поверх рисунка надписью. Московское правительство приравнивало его к рублю. А рубль был на Руси такой крупной суммой, что рублёвой монеты вообще не было. Для оплаты любых покупок пользовались крохотными серебряными монетками достоинством в 1 копейку и ¹/₂ копейки (полушки).

На 3 руб. копейками (300 копеек) можно было купить лошадь или простой деревянный дом. 300 руб. стоил самый дорогой конь, аргамак — представительский лимузин и лучшая боевая машина того времени. 600 руб. составляло максимальное годовое жалование знатнейшего боярина. В месяц получалось 50 руб. Но боярин выезжал на войну с отрядом не меньше, чем в 50 человек, т.е. кавалерист обходился примерно в 1 руб. А тут каждому воину из 10 тыс. было обещано жалованье 10 руб. в месяц. Да ещё тем, кто дойдёт до Москвы, Скопин обещал выплатить двойное жалованье!

Шведы с радостью согласились, не ведая, что у князя такой суммы нет и взять денег негде. Расплатиться с наёмниками по такой ставке царь с трудом смог бы через несколько лет после окончания Смуты. Страна была разорена. Торговля с Западом нарушена. А своего серебра на Руси ещё не нашли. Скопин-Шуйский надеялся только на жадность шведских властей, которые захотят оставить большую часть обещанной суммы себе, т.е. на войне в руки наёмником можно будет давать гораздо меньше. Получив государственные гарантии, шведы могли и подождать. А с наёмниками, которые действительно будут ему служить, князь рассчитывал договориться об оплате уже в России.

Каждый шведский солдат и западноевропейский наёмник должен был поклясться «святых божьих церквей и монастырей не жечь и не разорять, и поруганья над иконами не делать, христиан не убивать и в плен не брать». Всех русских пленных шведы обязаны были передавать Скопину. Иноземцы обещали быть у князя «в послушанье и в совете».

Для подписания договора с королём Михаил Васильевич послал в шведский город Выборг своего шурина, стольника Семёна Васильевича Головина с опытным посольским дьяком. Шведы во главе с членом королевского совета Йораном Бойе согласились со всеми условиями, но потребовали уступки земель.

Скопин-Шуйский знал, что это произойдёт. Ещё в 1605 г. за военную помощь Борису Годунову шведы хотели вернуть себе крепости Ивангород, Ям и Копорье, отвоёванные русскими за 10 лет до этого. На этот раз деньги их увлекли настолько, что они просили только Карелию с городом Карелой. На это князь пойти не мог. Узнав, что Шуйский раздаёт земли Руси, последние города, ещё стоявшие за Москву, перешли бы на сторону Тушина.