1632 (ЛП)

      - А что? - прошептал он. - Думаешь, телевизионные боссы, которых мы оставили в старом мире - не говоря уж о спонсорах - офигели бы от такого шоу? Сочли бы его неподходящим для широкой аудитории?

      Пьяцца насмешливо фыркнул. Он начал было отвечать, но тут же замолк. Шоу начиналось.

      - Приветствуем вас на сегодняшней дискуссии за круглым столом, - начала Ребекка. Она практически подпрыгивала на стуле от восторга. - Сегодняшнее вечернее шоу, я думаю, будет просто великолепным!

      Она представила участников, быстро указывая на них пальцем.

      - Большинство из вас, конечно, уже знает многократного участника нашей программы, Грега Феррару. Рядом с ним Олли Рирдон, владелец одной из металлообрабатывающих мастерских Грантвилля. А рядом с ним Джерри Трэйнер. Джерри - зять Квентина Андервуда и учился в университете по специальности 'химическое машиностроение' до того, как Огненное кольцо, э-э, прервало его образование.

      Раздался смех аудитории.

      - Но он успел достаточно много изучить, я уверена! - сказала Ребекка твердо. Затем, моментально перейдя на немецкий, повторила то же самое вступление. Когда она снова заговорила по-английски, ее энтузиазм, казалось, усилился ещё более.

      - Сегодня вечером мы собрались здесь, чтобы обсудить их предложение по строительству химического завода, и они объяснят важность этого предприятия для нашего будущего. - И, по-щенячьи подпрыгивая от возбуждения: - Особенно, серной кислоты! Разве это не великолепно?

      - Как ей это удается? - в который раз вопросил Пиацца. - Скучнее темы быть не может - бьюсь об заклад! - а она, как магнитом, держит всю эту чертову аудиторию у чертовых телевизоров.

*** 

      И, действительно, так и произошло. По крайней мере, если говорить о германоязычной части аудитории. Некоторые американцы заскучали и отвернулись от телевизоров. Но ни один из германцев.

      Через полчаса после начала шоу, наблюдая Грега Феррару, рисующего на доске диаграммы, поясняющие решающее значение серной кислоты в практически всех промышленных химических процессах, немецкий фермер повернулся к человеку, сидящему рядом с ним в "Садах Тюрингии". Взгляд его соседа по столу, немецкого шахтера, был прикован к одному из подвешенных на специальных кронштейнах телевизоров, разбросанных по всему огромному залу.

      - Это опасно, - отметил фермер.

      Шахтер фыркнул.

      - Опаснее угольной шахты? Да ещё и с учетом такой заработной платы, как они говорят? - Он опустошил кувшин в свою кружку и огляделся в поисках официантки. - Кроме того...

      И увидел женщину, которую искал.  

      - Гезина, bitte!! - Он помахал пустым кувшином. - Und телефон!

      Не прошло и минуты, как Гезина появилась с кувшином свежего пива в одной руке и беспроводным телефоном в другой. Шахтер подхватил второй так же привычно, как и первый. К настоящему моменту он уже был "американским старожилом". Телефоны были просты в обращении.

      Когда начались ответы на звонки телезрителей, шахтер был первым, прорвавшимся через диспетчеров. Сидя в студии, Ребекка внимательно выслушала его вопрос, разносившийся через громкоговорители. Так как большая часть вопроса была по-немецки, она перевела.

      - Он хочет знать, предлагаете ли вы сотрудникам возможность покупки акций?

      - О, конечно, - немедленного отреагировал Олли Рирдон. - Последнее время вы не найдете себе работников, если не будете предлагать возможность приобретения акций. -  Владелец мастерской заметил Майка в аудитории и усмехнулся. - И мы даже не собираемся пытаться удержать СГА от организации профсоюза на заводе. Нам не нужно войн ещё и по этому вопросу.

      Аудитория разразилась хохотом.

      - И опять ей это удалось, - пробормотал Пьяцца. Но он тоже смеялся.

*** 

      Вечером того же дня Майк ни в малейшей степени не обрадовался услышанному.

      - Ребекка, ты никому не должна позволять говорить, что тебе делать, - прорычал он. Сидя на кресле напротив нее, он начал сжимать кулаки. - И уж, конечно, не об этом.

      Сидя на диване, Ребекка покачала головой.

      - Меня не это волнует, Майкл. Меня волнуешь ты. Что ты чувствуешь - ты сам?

      Он отвел взгляд. Несколько мгновений взгляд скользил по интерьеру гостиной дома его семьи. После окончания шоу, по просьбе Ребекки, они пришли сюда, а не в дом Ротов. Мать Майка, его сестра и зять уже легли спать. Как и германская семья, которая жила в комнате, когда-то бывшей спальней Майка. Не нуждаясь в обширном помещении, Майк поселился в маленькой комнате, где когда-то его мать хранила шитьё.

      - Ты сам, что ты чувствуешь, - настаивала она.

      Полусжатые кулаки расслабились.

      - О, черт, - прошептал он. - Я бы не ждал и дня.

      Она улыбнулась.

      - Хорошо. Тогда будем считать, что это решено. Мы поженимся как можно скорее. - И, наполовину с нетерпением, наполовину с робостью: - Завтра?

      Он все еще хмурился. Ребекка легкомысленно отмахнулась.