1647 год. Королева Наташка. (СИ)

Приходится спрашивать о деле (если такой термин допустим в сложившейся обстановке). Как выглядит наша активность с точки зрения жертв социальной катастрофы? Чуть было не ляпнула — «огласите жалобы и предложения». Глупо. Sacrum Imperium Romanum (версия «бис») — ни разу не не благотворительное заведение. Всем управляет жесткий расчет… Можно было спасти семью любой из сидящих здесь панночек? Да легко! А всех сразу? Немыслимо. Тем более, что эти спасенные — капля в море погибших, изуродованных, замученных.

И ведь они не жалуются! Они искренне благодарны… Даже (стыд-то какой!) почти счастливы. Что-то светлое впереди забрезжило… Зловещие черные птицы, с неподвижными крыльями, действительно летают не просто так… Они уносят уцелевших в новую жизнь. Фантастическая Drude с гравюры, мельком увиденной в церкви — живая, понимает человеческий язык и кажется, совсем не людоедка. Редкие монастыри, настоятелей которых добрые католики сходу прокляли за сотрудничество с воинствующими безбожниками — обернулись «оазисами мира». Пусть, окруженными минными полями и оскверненные кольями с человеческими черепами, обозначающими проходы (увечные ветераны по достоинству оценили нашу манеру метить опасные участки местности). Пусть увенчанные богопротивным колдовским артефактом — «пулемет на колокольне»… Пусть, озаряемые по ночам вспышками регулярно пускаемых сигнальных ракет. Фейерверк позволяет контролировать доступ к стенам, но для спасенных, взмывающие в небо ослепительные огни — путеводные маяки во тьме, видимые за десятки верст. Они уверены, что назначение этих магниевых всполохов — освещать дорогу таящимся в ночи беглецам.

А ещё полячки говорили о мужчинах. О наших ребятах и бывших ланскнехтах. Поэмы белыми стихами. Жаль, не запаслась выносным микрофоном. Подключила бы к телефонной линии и залила запись прямиком в архив. Теперь придется восстанавливать по памяти. Некоторые воспоминания тянут на настоящие шедевры, в литературном смысле слова… Цепляют за душу. Я так заслушалась, что появление Барона тупо прозевала.

Лист сорок пятый. Польская гавенда

(синевато-серый лист рисовой бумаги, «с серпом и молотом под короной» и монограммой «N» сверху)

В присутствии иезуитов концентрация латыни в окружающем воздухе обычно сразу же зашкаливает за все предельно допустимые нормы. Проще говоря — народ спонтанно начинает общаться на привычном языке, нахально попирая латинский же принцип «Qualis rex, talis grex» (Каков властитель, такое у него и окружение). С другой стороны — резко (натурально со звоном) исчезло висевшее в атмосфере напряжение. Церковники тут хорошо всех вышколили. Без их «святости» ни одно дело не обходится. Тоже мне, «добрый дедушка Гендальф»… Едва явился, как сразу — Те deum laudamus! («Тебя, боже, хвалим» — начальные слова католического гимна) А толпа — дружно перекрестилась… на рефлексе… и вздохнула облегченно. Кроме меня, разумеется… Легкая неловкость, правда, повисла. Как я на этот факт среагирую? А никак. Мне по фиг! Мы кушаем… Покосилась на попа… И ему по фиг! Приложился к ручке, вроде поклонился (я сижу) и как к равной рядом пристроился. К язычнице-колдунье-атеистке! Представитель Папы! Выглядим с ним, на общем фоне, как две белые вороны.

Спасибо Марте… Тетка сориентировалась первой, немедля высунулась с последней тарелкой мяса (куда складывали самые горелые или твердые на вид куски). Отведайте, святой отец! Ох, блин… Но, на безрыбье… Барон иронично приподнял бровь и не удержался, откомментировал — Tarde venientibus ossa. (Опоздавшим (к трапезе) — кости). Однако, кивнул и элегантно принялся за еду. С аппетитом (похоже, изрядно набегался за день). Обстановка разрядилась окончательно. Разве что, среди панночек подозрительно срочно возникла нужда в одеялах. Голые ноги прикрывать… До появления иезуита — сверкали коленками только так, а тут — застеснялись… Снова покосилась на попа (свои-то ноги я никуда не дену, увы — сарафанчик довольно короткий)… Встретила понимающий взгляд… Снизошел — Quae fuerant vitia, mores sunt (Что было пороками, то теперь — нравы)! Из Сенеки, кажется… Вот и ладненько. Как, сюда ещё гости намечаются? А мясо осталось?

Занятно… Группка венбольных, кажется, успела ощутить себя некоей единой общностью. Общая беда сближает. Девки жмутся друг к дружке и к парням, будто цыплята вокруг наседки. И совершенно очевидно стараются держаться от Барона подальше. Смех… Как представитель католической церкви, легализовавший наши посиделки своим присутствием — он хорош… А как живое напоминание о «грешности и пороке», собравшим их здесь — неприятен. Хитрые шутки играет с людьми подсознание. Впрочем, сама не лучше. Вспомни, как поразил тебя цветной жупан Конецпольского. Новое и необычное всегда ценят выше привычного. Ну, запали девчонки на скромных и деловитых парней в фельдграу. Логично, что болтливые и ярко наряженные паны рядом с ними сразу померкли. Каждому своё… Даже гордые римлянки, при желании, приспосабливались к совместной жизни с варварами.