168 часов до Парижа

Маэстро понимал, что после космических приключений, он уже никогда не сможет наслаждаться старым порядком. Привычный ритм поблёк, стал никчёмным, в то же время политические интриги со взрывами и смертями ему совсем не нравились. Впервые удалось провести фестиваль межпланетного уровня, и на тебе, получите обер-камергера в садовую беседку. Странная плата за совсем невинное занятие. Плевать на Марс, пусть шуршит песками как хочет, но здесь, на Земле, находилось его поместье, его дом, а это уже не шутки!

Хорошо, когда молодой человек испытывает себя на прочность, меняя графики жизни. Но что делать, когда вполне самостоятельный мужчина начинает поприще в зрелом возрасте? А если уже разменял два столетия и сложил детальные маршруты на ближайшие пятьсот лет? Что тогда? Вот и не выдержал мозг Ленара азартных прыжков через забор с железными пиками. Придумал отчаянный план, как вернуть песню в блокнот. Решил отправиться в мир смертных, проживающих свою жизнь, как последний вздох. Вдруг там обнаружится лекарство от имперских дредноутов? Надежда слабая, но ничего другого в голову на тот момент не пришло. Да и когда было думать, только вскочил и вот уже в степи под Армавиром.

Глава 2 Роковой звонок

Под электрической вывеской «Савва и К» красовалась игривая сестра милосердия, рисующая кисточкой «Купи горючий газолин, господин!» по флагу в руках щекастых ангелов. Здесь Серафима, действительно, приобрела несколько литров пахучей жидкости в оцинкованной фляге с затычкой из пробкового дерева.

Флиртовал маэстро с новой знакомой по привычке, без настоящего интереса. Сейчас он озадачился другой идеей – нужда в деньгах ела карманы. На прямоугольной площади, выложенной булыжником, красовалось здание из кирпича с чугунными галереями вдоль стен, похожее на бордель с пожелтевших фотографий. В таких падшие женщины превращали гимназистов в мужчин, а господ чиновников приучали к долгам. Рядом с парадным входом висела афиша с рекламой трагедии Шекспира. На большом полотне Макдуф потрясал окровавленной головой Макбета с вытаращенными глазами, из которой торчал эпично-фиолетовый язык. Вспомнив мемуары того времени, Ленар сделал вывод, что современники любили драматическое искусство, на всякий случай поинтересовался:

– Очаг культуры?

– Театр! – с гордостью ответила Фима, освобождаясь от очков.

– Позвольте, не догадался сразу, имеете отношение?

– Непосредственное – служу. Он принадлежит моему близкому другу.

– Удачно я забежал в буфет. Тогда для чего актёры? Будет верхом неприличия занимать у товарищей, имея такие шикарные пароходы! Идёмте сразу в кабинет Карабаса-Барабаса, пардон, к вашему другу.

– Только не записывайте меня в Мальвины, ради бога! – пошутила актриса, довольная, что не пришлось тратить время на знакомство с издержавшимися коллегами.

– Отчего же, очень даже что и подходите. Но в отличие от неё, полны энергии и намного прекраснее.

– Всё-таки вы несносны! Чувствуется, ещё пожалею, что занялась благотворительностью.

– И опять вы правы, не буду скрывать, я вселенское бедствие, по крайней мере, в системе Солнца, но рядом с вами у меня есть шанс исправиться.

– Надо говорить в Солнечной системе.

– Суть не меняется, звезда Солнце по-прежнему в центре событий, но она не может спорить с вашей красотой по определению.

У дверей кабинета маэстро спросил:

– Представите?

Согласно кивнув, Фима постучала и, не дожидаясь ответа, вошла, обнаружив зачатки светского воспитания. Впрочем, другого и не стоило ожидать от дамы с оцинкованной флягой в багажнике ярко-красного «Лесснера».

– Кто там? – недовольно крикнул из-за стола полный господин в жилете с золотыми огурцами, и стрижкой под горшок.

– Извини, Савва, утром вспылила, но всё в прошлом. Вот привезла коллегу, попавшего в беду. Познакомься – маэстро Ленар Тринадцатый.

Начав играть в покорность, Фима твёрдо решила отомстить Морозову. Ей порядком надоели хамские выходки мецената. Ну и что, что получил хорошее образование и неглуп, разве всё это может заменить происхождение? Да будь у него хоть тысячу сантиметров во лбу, что с того, раз не может отказаться от вздорных привычек. Например, крестьянской скупости, доходившей до крайности. Плебейские манеры для подобного сорта людей, что вторая кожа. «И хорошо, что организация направила именно меня для экса², – подумала Серафима. – Очень даже хорошо! Конечно, я тоже не из высшего сословия, но, по крайней мере, потомственная мещанка». Серафима твёрдо знала, что социальную пропасть нельзя перепрыгнуть, её можно только забросать трупами врагов для дороги в светлое будущее. А как иначе? В этом актриса навсегда уверилась, став любовницей фабриканта.

Ленару пришлось мгновенно сочинить маршрут для диалога, ведь Серафима ещё не знала, что овладела межпланетным языком арнов:

– Фимочка поработайте толмачом. Мне требуется время, чтобы освоиться.

– Толмачом?

– Ну да. Послушайте, ваш знакомый абсолютный младенец в лингвистике. Невероятно, но факт.

Меценат, отложив очки в золотой оправе, принял извинение любовницы с утомлённым лицом великодушного кредитора: