17 потерянных

Но что-то говорило мне, что верить ему не следует. Это что-то было иррациональным, необъяснимым, и раньше я не имела о нем никакого понятия. И вот я ощущаю это что-то, и оно имеет отношение ко всем и ко всему. Даже к парню, лишившему меня девственности, с которым я собиралась жить после окончания школы – а дальше мы не загадывали. Даже к Джеми. Даже к нему.

Джеми резко повернулся, его глаза заблестели. Словно я чиркнула спичкой и зажгла их.

– Что происходит? – спросил он.

– Я действительно не знаю, – честно ответила я. Мой голос звучал холоднее некуда.

– Но что-то да происходит, – буркнул он. – С нами. Сначала мы направляемся в ресторан. Потом оказываемся в каком-то непонятном месте, где что-то там случилось с девушкой, о которой ты прежде никогда не рассказывала. Дерьмо, да и только.

Он не стал дожидаться ответа – моего согласия или возражения. А захлопнул дверцу фургона, сел в машину и уехал. Он свернул по Дорсетт-роуд налево, и габаритные огни его автомобиля быстро скрылись за деревьями, ветер унес звук мотора, а ночь – возможность все исправить. Я не только не знала, как это сделать, но даже не была уверена, а хочу ли.

Я сидела и ждала, что он вернется, и удивилась, когда этого не произошло. Мое удивление все уменьшалось и уменьшалось, пока не обернулось твердым черным куском угля со словами на нем: Я. Же. Тебе. Говорила.

Его не было рядом, когда он был мне нужен, а это значило, что он мне не нужен вовсе. Джеми оставил меня одну, и я была вольна сама решать, что делать дальше.

Хотя, по правде сказать, чувство одиночества я испытывала совсем недолго. Когда он уехал, на откидном месте позади меня появилась Эбби. Она, как оказалось, была свидетельницей этой сцены, но придерживала язык до тех пор, пока не удостоверилась, что мы с ней остались вдвоем.

И тут не узнанный мною голос безмолвно произнес:

– Хорошо, что ты избавилась от него.

9

Я стояла посреди дороги, где пропала Эбби Синклер. Джеми уехал минуту назад или час тому назад; я знала лишь, что он уехал.

Я выбралась с автостоянки «Леди-оф-Пайнз» и повернула направо, куда указал полицейский. Поскольку это была горная дорога, довольно скоро я увидела холм, который высматривала. Возможно, это тот самый холм – наверняка это он, – по которому Эбби съехала вниз в тот вечер, когда исчезла, решила я и притормозила, надеясь ощутить под ногами асфальт, по которому она колесила. Затем заставила себя дойти до середины дороги вниз по склону и, сделав это, представила, как скорость ее велосипеда начала увеличиваться, как она перестала крутить педали, а потом понеслась вниз все быстрее и быстрее, дальше и дальше… но куда?

Я спустилась к подножию холма, сосны зашумели и, казалось, вновь стали перешептываться, обмениваясь какими-то своими секретами. Стоило мне подойти поближе, и они все как одна замерли и задержали дыхание.

История Эбби, которую она мне показала, прервалась у подножия холма. А я хотела увидеть, что было потом и чего не мог видеть никто.

Узкая дорога была ровной. Скоро я обнаружила некое темное пространство, куда не доходил свет уличных фонарей и близстоящих домов. Здесь ничего не было. Лишь неглубокий овражек (а скорее просто канава), на дне которого была вода, тянулся вдоль сосен слева, справа же дорогу и деревья ничто не разделяло. Но несмотря на темноту, лес казался прямо-таки сияющим – из-за недавнего снегопада. Было тихо. Было светло.

Что я надеялась найти?

Здесь не было привидения Эбби, готового поговорить со мной и излить душу. Нигде не виднелась ее поблескивающая фигура или поднятая рука, согнутые пальцы которой медленно подзывали бы меня к себе. Не было ее велосипеда, прикорнувшего у колкого ствола высокой сосны и ржавеющего там, где полиция не смогла его отыскать. Не было мужчины, который схватил ее – если это был мужчина; или машины, наехавшей на нее – если это была машина. Не было ответа в коробке с бантиком, оставленной на асфальте, с тем чтобы я ее обнаружила.

Долгое пребывание на дороге ни о чем мне не рассказало.

И все же я подошла к канаве, шаря вокруг глазами. Наклонилась, надеясь рассмотреть хоть что-то. Повсюду лежал снег, и любые следы, оставленные здесь летом, давно были смыты или сожжены, но я продолжала смотреть. С таким упорством, словно обязательно найду что-то нужное, меня посетит озарение, и я все узнаю.

В какой-то момент я обернулась и посмотрела на холм.

Мой фургон был припаркован на обочине, где я его и оставила, но что поразило меня, так это яркие лучи, прорезающую глубокую тьму.

Я оставила фары включенными?

Я была уверена, что нет, что погасила их и выключила двигатель, а затем вылезла из машины и пошла, но я могла и забыть, как оно все было, потому что с какой стати кому-то приспичило забраться в фургон и устроить подобную иллюминацию?