17 признаний

Я знал, что у меня имеется подходящий рост, длинные изящные ноги, правильная осанка, гибкие тонкие руки. Но я с детства игрался в солдатики, машинки и сабли. Я впервые попробовал курить, когда мне было шесть, а напился в тринадцать. Меня называли безалаберным, дерзким, беспризорным бродягой.

«Начать – самое сложное».

«Дневник Лизы» твердил одно. Люди, знающие меня с детства – другое.

Неужели третьего не дано?

«Если бы он только знал, сколько фотографов выстроилось бы в очередь ради одной его фотографии в портфолио, он бы мигом уволился».

Самое страшное, что я понимал Лизу. Читал и кивал. Понимал каждую мысль, но снова выходил на работу. Каждое утро новой смены я вставал в четыре утра по будильнику, ронял бутерброд на липкий пол спросонья, поднимал и плотно набивал желудок.

«Начальство не выдавало премию охранникам уже второй месяц подряд. Кирилл говорит – проблемная бухгалтерия».

Однажды я расспросил сменщика о своих ногах. Спросил, смог бы я быть моделью с такими пропорциями.

Под воздействием мыслей о написанном в «Д. Л.» я опросил человек пятнадцать. Почти все сказали, что у меня имеются модельные задатки.

Страница за страницей, двести шестая, двести седьмая:

«Боже, если бы он знал, как сильно я его люблю! Я так не хочу, чтобы он пропадал. Я не вынесу, если он будет выполнять работу ради двадцати двух тысяч рублей».

В тот день, когда я это прочитал, меня оштрафовало начальство. Я на три минуты дольше положенного пробыл на обеденном перерыве. Не успел выйти на пост, как старший охранник магазина делает выговор, и я узнаю, что оштрафован на тысячу рублей.

Тысяча рублей – минус два похода в кино.

Тысяча рублей – минус новая толстовка.

Тысяча рублей – минус тридцать поездок на метро.

И так продолжалось какой месяц подряд. Какой месяц – одни и те же действия. Геолокация – прежняя. Меняются только мысли. Их становится всё больше и больше, а по качеству они всё хуже и хуже.

Час – контроль входа. Час – алкогольный отдел. Час – дебаркадер. Час – камеры наблюдения. Час – сходить в туалет и пожрать. Ты похож на разварившийся пельмень. Ты вымок и расслаиваешься по швам, а твоя начинка вываливается наружу.

Мой мозг прогрыз «Д. Л.» Каждое слово лупасило мою чугунную голову, а я лишь кивал как баран. Не было ни одного слова, с которым бы я не согласился.

На одной из страничек я выделил текст красным и вставил курсивом меж Лизиных строк:

«Как ты права, маленькая».

Я пристально рассматриваю в зеркале отражение божьего творения. Свои ноги.

Я снял штаны и встал на фоне серых обоев. Должно быть, «ноги кормят» – фраза про меня.

Я сделал несколько кадров и обрезал фотографии до уровня колен. На подсознательном уровне я всегда знал, что в эстетике мужских ног что-то есть. Как же Лиза оказалась точна!

Строки «Д. Л.» бегут, не останавливаясь и не прерываясь ни пробелами, ни столбиками, ни таблицами, ни отступами. Всё было написано так, словно ей плевать на аккуратность и красоту слога. Размер шрифта был на восьмёрке, отчего пришлось, выделив текст, увеличивать до шестнадцатого. Строка за строкой. Кажется, мысли в голове обгоняли её физические способности в несколько раз.

«Какого хера он работает на вшивого, злого, мерзкого мужлана? Этот гад в предоргазменном экстазе скорчится при виде Кирилла на своих идеальных ногах. Он растопчет всех своими остроносыми ботиночками».

Ярость Лизы вполне объяснима. Если б не моё стеснение, лень и мысли о ненужности, всё было бы так, как она хочет. Как мы вместе хотим. Но по ночам я убеждал себя в том, что охранник – не такая уж отвратительная работа, если подумать.

Час на проверку сумок покупателей, вызывающих подозрение. Полчаса на допросы уличённых в краже в предкассовой зоне. Ещё полчаса на изъятие и списание награбленного. И пятнадцать-двадцать минут на установление личности и целей совершения кражи, составление протокола и прочие манипуляции.

«Кирилл вернулся под утро. Это едва можно назвать возвращением. В одиннадцать ему снова УХОДИТЬ».

«Мы почти не виделись за этот месяц».

Утрата сексуального влечения, разные города, разлука, спровоцированная рабочим графиком – основные причины расставаний большинства пар.

Потратив двадцать минут, я сделал тридцать девять кадров. Ноги. Сплошные ноги. Он пяток до пояса. В штанах, трусах и голый, с прикрытыми листом А4 гениталиями. Когда делаешь фото обнажённых ног, необязательно пытаться сделать их сексуальными.

В детстве обо мне ходило много слухов. Даже для самых отпетых малолетних хулиганов общение со мной было поставлено под строжайший запрет. Я был выпачкан в грязи, дерьме и от меня пахло пожарищем. Старым промокшим табаком.

Однажды мы с пацанами нашли потерявшегося кота соседки. Мы закрыли его в подвале, а сами позвонили в дверь, прихватив большую коробку из-под ёлочных игрушек. Анне Ивановне рассказали о найденном Снежке.

С тех пор каждый раз после встречи со мной пацаны получали тумаки от родителей. Мы накидали рыбных, куриных, говяжьих костей, полили красной гуашью и накрыли старой, потёртой, разрезанной на куски меховой шапкой моего бати. Этот реквизит исполнил роль Снежка.