1700 ЛЕТ ВЕРНОСТИ. История Армении и ее Церкви

Одна из черт, свойственных армянам как народу, на первый взгляд противоречива. Верные своей культуре и религии своих отцов, армяне всегда проявляли гибкость и удивительное умение приспосабливаться к самым различным обстоятельствам — и к господству иноземных завоевателей в прошлом, и к жизни в различных современных государствах. Они становились не только подданными или полноправными гражданами, но и служащими высокого ранга, советниками и послами своих властителей или сегодняшних государств, даже нехристианских. Так происходило в тех случаях, когда не ставилась на карту их вера или национальная самобытность. Когда же враги подвергали опасности национальные традиции — вторгались на их территорию, навязывали им свою культуру и язык или даже посягали на их христианскую веру — армяне защищались доблестно и упорно, часто даже не имея никакой надежды на победу.

Удивительно, в частности, мирное и добрососедское сосуществование армян с арабами в Ливане, Сирии и в других странах Ближнего Востока. Будучи одновременно националистами и космополитами, армяне диаспоры обычно без каких-либо внутренних терзаний живут с чувством принадлежности к двум родинам: Армении предков и принявшей их стране, судьбу которой они разделяют и с которой нередко связаны подлинной любовью. Примером такой судьбы служит личный опыт католикоса Гарегина I: он родился в Сирии и жил в основном в Ливане, в течение 18 лет был Католикосом Киликийским — именно во время гражданской войны в Ливане — и, наконец, стал Католикосом Всех Армян. В этой связи он говорил:

«Мы с большим уважением относимся к культуре арабов и очень благодарны им, так как во время геноцида они приняли нас с открытым сердцем. Нам хорошо знакомо их гостеприимство — благодаря братским чувствам арабов мы смогли жить в странах Ближнего Востока. [...]

Благодаря Богу и усилиям армянских лидеров, на протяжении всей истории мы смогли сохранить нашу самоидентичность, не будучи чужими тем людям, среди которых мы жили. Армянская диаспора, на мой взгляд, обладает опытом жизни национального меньшинства, который, возможно, Запад еще недостаточно оценил. Мы можем свободно изучать наш язык, нашу историю, исповедовать христианскую веру и в то же время быть вовлеченными в общественную жизнь страны, в которой живем» (здесь и далее приводятся слова Католикоса Гарегина I из книги: Дж. Гуайта, Жизнь человека: Встреча неба и земли. Беседы с Католикосом Всех Армян Гарегином I).

Такой опыт мирного сосуществования очень актуален и мог бы стать образцом для нынешней Западной Европы, в которой феномен миграций достиг столь больших пропорций, что старый континент должен учитывать существование внутри себя иного культурного мира, носителей других культурных традиций, прежде всего ислама.

Равновесие между этими двумя с виду противоположными чертами (осознанием собственной неповторимости и способностью входить как часть в целое) опирается именно на наличие их обеих. Для Гарегина I неотъемлемым условием диалога было самопознание, так же как открытость естественным образом порождалась верностью своей самобытности:

«Я считаю, что осознание своей национальности, своей неповторимости означает признание и принятие национальности других. С другой стороны, принимая другую культуру, можно и нужно оставаться верным своей идентичности. Примером является Сам Христос, который всецело принадлежал к еврейской культуре Своего времени».

Национальная идентичность издревле христианского народа в полноте осуществляется лишь тогда, когда она сочетается с христианским самосознанием человека и воспринимает идентичность другого как дар:

«Я думаю, что идентичность и инакость — два способа существования, которые не противоречат друг другу.

Если кто-то не знает, кто он, если он не познал себя глубоко, то он не может вести диалог с другими, он потерял себя уже в начале беседы. Моя идентичность как христианина и армянина настолько укоренена в моем бытии, что я могу мыслить только изнутри этой категории. Но моя идентичность сама включена в контекст более широкой идентичности — той, которую я называю Христовой идентичностью. Например, когда я молюсь с православным, католиком или протестантом, я никогда не ощущаю, что как армянин я отделен от другого человека: в этой общей молитве я выхожу за пределы моей идентичности, не теряя ее, а даже усиливая, ведь она расцветает в общей для нас Христовой идентичности, которая допускает признание различий, потому что они составляют часть Божественного творения».

И здесь опыт армян может прояснить пути решения проблемы глобализации. Современное западное общество совмещает в себе многие культуры. Должно ли это непременно означать уравнивание, исчезновение вековых цивилизаций? Армяне сумели сохранить древнейшее наследие своих предков, в то же время оставаясь открытыми по отношению к самым различным влияниям, которые они всегда оригинальным образом осмысливали и сочетали, рождая на свет нечто новое.