1759. Год завоевания Британией мирового господства

Для Ньюкасла Америка была далеким и маловажным пятном на карте. Вот история, рассказанная генералом Лигоньером. Было заявлено о необходимости защиты Аннаполиса, на что Ньюкасл ответил: «Аннаполис, Аннаполис! О, да, Аннаполис нужно защищать; это точно. Аннаполис должно защищать… Так, где же Аннаполис?»

Согласно Тобиасу Смоллетту, Ньюкасл был абсолютной невеждой в географии. Смоллетт в своем романе «Хамфри Клинкер» приводит следующий диалог.

«Капитан С. обсуждал характер герцога бесцеремонно.

— Этот умник, — сказал он, — все еще в постели. Думаю, если он проспит до Рождества, это станет лучшим из всего, на что он способен. Ведь когда он встанет, то не сделает ничего, а лишь выставит напоказ свою глупость. В начале войны он, страшно перепуганный, сказал мне: тридцать тысяч французов направились из Акадии к Кейп-Бретон. „Где же они нашли транспорт?“ — спросил я. „Транспорт! — вскричал он. — Они направились по суше, доложу тебе“. „По суше — на остров Кейп-Бретон?!“ „Что, разве Кейп-Бретон — остров?“ — спросил герцог. „Конечно…“ „Ха, а вы в том уверены?“ Когда я показал ему остров на карте, он в очках с серьезным видом изучал ее, затем обнял меня. „Мой дорогой C.! — вскричал он. — Вы всегда приносите нам хорошие вести, черт возьми! Я сейчас же пойду прямо к королю и доложу ему, что Кейп-Бретон — остров!“»

Но Ньюкасла восхищала готовность Питта принять на себя ответственность и успешно выполнять свои обязанности в напряженных условиях под давлением. Он остался доволен разделением труда. В результате Питт занял публичную сцену, а он сам оставался работать за занавесом — интригуя, беря взятки, стряпая сомнительные теневые политические сделки, распределяя попечительство, должности и пенсии. Уильям Питт, со своей стороны, начал проводить линию относительно того, что пока он может назначать генералов, адмиралов и послов, Ньюкасл сумеет отдохнуть.

— Я займу незначительное большинство у герцога, чтобы продолжать работу правительства, — заявил он.

Два человека стали ближе друг другу. Считая Питта младенцем в финансовых вопросах, Ньюкасл постепенно превращается в упорного защитника своего старого мучителя. Он был счастлив получить титул Первого Лорда Казначейства, когда Питт стал государственным секретарем. С другой стороны, госсекретарь высоко оценил знания Ньюкаслом финансов и попечительства. Это был, как заметил историк Фрэнсис Паркмен, «партнерский союз обыкновенной сороки и орла».

Властная база Питта была необыкновенно безопасной для любого, кто работал в парламентской системе, а не при абсолютистском режиме. Ключ его силы складывался из трех факторов.

Во-первых, союз с Ньюкаслом делал Уильяма Питта неуязвимым в Палате общин, поскольку Ньюкасл был единственным человеком в Британии, который мог угрожать ему свержением. Но герцог отказывался предоставлять должности оппонентам и критикам своего союзника. Трудно было создать даже неформальную оппозицию, так как Питт, при наличии у него протоколов и записей о судьбе предшествующей оппозиции Ньюкаслу и Уолполу, мог заявить: он выше партий, являясь патриотом, который верит в военные коалиции, а не в раздоры и фракции.

Питт заодно нейтрализовал потенциальную оппозицию среди членов Парламента из сельской местности, отказываясь повысить налоги на землю и опираясь на ополчение больше, чем на регулярные войска для обороны острова в случае вторжения. Так было снято напряжение, связанное с будущими доходами от налогообложения.

Закон об ополчении (милиции) 1757 г., каким бы противоречивым он ни был, стал умным политическим приемом. Как указывает циничный Горацио Уолпол, сельские эсквайры «посредством тихих подачек относительно призыва в ополчение… были отлучены от своей оппозиции без резкого обращения в министерство».

Во-вторых, теперь и сам Питт начал льстить Георгу II, обхаживая его и прибегая к грубой лести. Он начал с вероломного прекращения своих контрактов с принцем Фредериком и «Лестер-хаузом», вызвав ярость старшего сына короля, который стал относиться к нему как к предателю.

Питт выделил значительные субсидии и войска для обороны Ганновера, столь любимого монархом. Но одновременно (что парадоксально) он старался вызвать энтузиазм короля относительно своего грандиозного плана завоевания Канады. Министр так манипулировал Георгом, что король даже не слышал жалоб Ньюкасла на огромные военные расходы.

В-третьих, так как британские институты (особенно вооруженные силы) еще не стали бюрократическими, сильная личность могла прибрать к своим рукам невообразимо огромную власть принятия решений. Питт полностью воспользовался ситуацией, работая в малых комитетах, созданных на этот случай. В них состояли люди, пользующиеся его полным доверием — например, адмирал лорд Ансон из военно-морского флота, фельдмаршал лорд Лигоньер из армии.