18

В уже почти совсем темном воздухе опять слышится птичий стрекот. Неужели летний день действительно так долог, что стрижам еще не спится?

Он легко, почти так же, как и за собой на лестницу, увлекает ее за дверь, и щелкнувший замок – единственный звук, который я слышу на протяжении этой сцены.

– Видел? – говорит Ашот. – Она оттуда скоро выйдет.

Он молчит, и я молчу вместе с ним.

– По идее, п… надо идти дать, – добавляет он, но так и не двигается с места.

Что сказать и как вести себя в этой ситуации, по правде говоря, не знаю. Да и не должен я, наверное, ни во что тут вмешиваться, в конце концов, меня просто попросили постоять с Ашотом десять минут. И я не хотел бы становиться участником какой-нибудь драки.

– Так только с женой можно, – говорит Ашот, – или если помолвлен уже с телкой. Или с сестрой. Она скоро выйдет.

– А если нет?

Ашот качает головой. По-моему, ему все равно. Скольких он тут сам трахнул совсем не по обоюдному согласию?

Откуда-то сбоку, я даже не заметил, как они подошли к нам, появляются Вадик и Серега. В руках у Вадика какой-то сверток. Я не знаю, что в нем, но вид его почему-то наводит на мысли о неплохой перспективе провести эту ночь с толком. Вадик всегда знает, как можно провести ночь с толком.

Впрочем, никуда я с ним не пойду. Еще полчаса моего отсутствия дома – и скандал обеспечен. Лена просто стервенеет, если я возвращаюсь позже одиннадцати, а я чувствую себя сейчас таким усталым, что просто разговаривать с ней у меня не будет никаких сил. Женщин очень бесит, когда им не отвечаешь на их упреки, – больше всего они боятся невнимания и одиночества.

– Тут сейчас кино было, – повеселев с возвращением более понятных ему людей, сообщает Ашот. – Телка не хотела в номер заходить.

– Она не проститутка, – зачем-то говорю я.

– Че за телка? – спрашивает Серега. – Валя, что ли?

– Х… ее знает, – говорит Ашот, – не, вроде незнакомая.

Он с приятным для слуха хрустом снимает целлофан с пачки «Parliament». Хорошие сигареты, но я таких не курю – слишком дорого для такого дерьма.

– Будешь? – говорит он, приглашающим жестом большого пальца открывая пачку почти такого же цвета, как платье у девчонки, которую уволокли за дверь. Я беру и закуриваю от его зажигалки, потом снова смотрю на пакет в руках Вадика. Да там стакана два травы, уж я-то знаю. Интересно, что он скажет, если я попрошу отсыпать немного? Совсем немного.

– Слушай, пойдем, посмотрим, че там? – говорит Серега.

– Дайте же мне занюхнуть! – вдруг вмешивается Вадик.

– Там все нормально, – говорит Ашот. Когда он затягивается, то зачем-то прикрывает глаза, демонстрируя одному богу ведомо какой шарм.

– Она точно не проститутка, – снова повторяю я. Мне почему-то хорошо представляется сейчас, как ее заголяют сейчас в клубах горячего пара, а она, наверное, все так же молчит, и лишь нервно сучит ногами от обиды и страха.

– Бэлий, бэлий? – дурачась, с акцентом, вопрошает Вадик.

Серега достает бумажник и извлекает из него крохотный квадратик фольги. Героин внутри вовсе не белый. Он серый, словно замешан на цементе.

– Только нюхать иди в машину!

Вадик забирает героин и садится в «десятку». Машина изнутри озаряется тусклым светом, словно модная витрина в антикварном магазине. Вадик сгорбился за шерстяным рулем и орудует двумя кредитками. Издали кажется, что он усердно давит блох. Затем свет гаснет.

– Пойдем, посмотрим, че там, – нервно говорит Серега. Под героином все делается очень нервно, – чтобы вывести человека из себя, достаточно нечаянно уронить на него сигаретный пепел.

Он достает связку ключей и отпирает решетку. Ашот выбрасывает сигарету, и я тоже тушу свою о перила. Я иду за ними просто потому, что мне интересно оказаться в этой странной бане, напоминающей замысловатый вертеп. Ковры на стенах выглядят ужасно – они наводят на мысли о квартирах, где за легкомысленным ситцем занавесок творятся бытовые беззакония и повседневный разврат.

– Уважаемый! – Серега грубо стучится в дверь. Ашот поводит плечами и с силой сводит мускулы на спине. Дверь толкают, но она заперта.

– Может, она выйдет? – уже безо всякой уверенности бормочет Ашот.

– Надо посмотреть, – настаиваю я.

– Ладно, открой, – Ашот машет рукой, и Серега снова берется за связку ключей. Один легко входит в замочную скважину.

Мы попадаем в небольшое помещение. Моментально становится так жарко, что пот крупными каплями начинает течь со лба. Где-то дальше, за еще одной дверцей (на этот раз вполне сомнительной прочности) раздаются какие-то звуки. Они могут означать все, что угодно. В том числе и то, что там сейчас трахаются одновременно несколько человек.

Каким-то образом я оказываюсь впереди всех, и Ашот, протянув руку над моим плечом, допотопным джентльменским жестом распахивает передо мной дверь. Словно в салон обуви приглашает даму.