180 секунд

Мы начинаем с самого начала и неторопливо движемся вверх по спектру, нежно, иногда с волнением, но на каждом этапе я неизменно уверена в любви Эсбена. Его прикосновения полны заботы. Они вселяют в меня уверенность. Даже когда я сомневаюсь в том, что делаю, Эсбен не позволяет мне испугаться. Мои руки касаются тех мест, которых не касались никогда раньше, я хочу того, чего не хотела прежде, и пробую то, с чем еще не знакома. Мы вместе исследуем друг друга; мы учимся.

Потом, когда мы становимся максимально близки, Эсбен заглядывает мне в глаза. Он очень осторожен. Он говорит, как сильно любит меня, какая я красивая, каким образом его мир благодаря мне стал цельным.

– Ты завладела моим сердцем, Элисон, – произносит он дрогнувшим голосом. – Ты завладела моим сердцем.

– А ты моим, – шепотом отвечаю я.

Мы целуемся, и я обвиваю Эсбена руками, требовательно поднимая бедра навстречу его телу и впиваясь ногтями ему в кожу.

Он слегка приподнимается и перестает двигаться. Дышит Эсбен рвано и горячо.

– Ты как?

– Всё хорошо, – с трудом выговариваю я. – Пожалуйста, не останавливайся.

И он продолжает.

Потом, когда я лежу, свернувшись, в его объятиях, меня охватывает удивительное ощущение: я чувствую себя необыкновенно спокойной и цельной. Мысленно, конечно, я подпрыгиваю и восторженно пищу: я только что лишилась невинности! Мне отчаянно хочется рассказать об этом Стеффи. Но я знаю, что оторвать свое обнаженное тело от Эсбена будет просто мучительно.

– Ну… – Эсбен откашливается. – Как оно… оно вообще было…

Я начинаю улыбаться, слушая, как он пытается это сформулировать. Эсбен – самый уверенный человек на свете, и есть что-то донельзя трогательное в том, как он сейчас волнуется.

– Что?

– Я просто хочу понять… убедиться… что тебе было хорошо. Что это было хорошо. По крайней мере, не слишком ужасно.

Он вдруг напрягается.

– Это ведь не было ужасно, правда?

Я поворачиваюсь и смотрю на него:

– Ты с ума сошел?

– Честно? Сейчас я и правда слегка не в себе.

– Будь это ужасно, я бы точно не захотела повторить.

Эсбен негромко смеется:

– Правда?

– Да.

– Дай мне две минуты, потом попробуем.

Он приподнимается на локтях, отодвигает одеяло, проводит рукой по моему животу и в тусклом свете экрана обводит взглядом мое тело.

– Господи, ты просто прекрасна.

И вновь прикрывает меня одеялом.

Я не волнуюсь из-за того, что у меня слишком маленькая грудь. Или что я мало занимаюсь спортом. Я вообще ни о чем не думаю, потому что главное событие сегодняшнего вечера, конечно, во многом заключалось в физическом контакте, но не ограничивалось им.

– Ты в порядке? – спрашивает Эсбен.

– Я прекрасно себя чувствую, – искренне отвечаю я. – А ты? Это было…

Теперь моя очередь заволноваться.

– Я… ну, разумеется, я никогда раньше этого не делала, поэтому… как это было… для тебя?

Поцелуй Эсбена – сам по себе ответ, и когда он наконец отрывается, я вижу, как у него сверкают глаза.

– Не забывай, что я тоже раньше этого не делал. Но, по-моему, мы отлично справились.

– Ну ладно, – отвечаю я без особой уверенности.

Теперь, когда всё сказано и сделано, я начинаю сомневаться.

– Элисон, послушай, – говорит Эсбен. – Это было прекрасно. Лучшего первого раза трудно желать.

Кончиками пальцев он проводит туда-сюда по моему бедру, и мое тело вновь начинает воспламеняться. Затем Эсбен кладет руку мне между ног.

– И я заранее знаю, что второй раз тоже будет прекрасен…

Я не спорю с ним. Просто не могу.

В полночь мы разогреваем в микроволновке суп и доедаем сырные крекеры, которые прислал Саймон. В надежде найти еще какую-нибудь еду в посылке, которая пришла как раз сегодня, я вскрываю коробку. Умница Саймон. В коробке лежат свежие шоколадные пирожные с помадкой и сырной глазурью, дорогое полуфабрикатное ризотто с сыром (просто божественное на вкус), несколько бутылок с водой, тоже недешевых, овсянка с коричневым сахаром и моя любимая еда – паста «Альфредо».

– Бинго! – восклицаю я.

Я вспоминаю, что сегодня пришла еще какая-то посылка, но до сих пор даже не посмотрела обратный адрес. Я улыбаюсь: хотя она адресована мне, я знаю, что это подарок Эсбену от Саймона.

– Тебе посылка, – говорю я с широкой улыбкой.

– Правда?

Я приношу коробку в гостиную и вручаю ему.

Выражение восторга на лице Эсбена невероятно согревает мне душу – по многим причинам.

– Канноли от «Майка»! – сообщает Эсбен, прочитав записку. – Господи, что за прелесть этот Саймон.

Эсбен, как я и думала, делает тысячу снимков и немедленно выкладывает их, заметив, что человек, приславший это замечательное лакомство, – мой отец. Еще он постит нашу фотографию с того вечера в кондитерской – ту, на которой Саймон выглядит особенно красиво. Мы отправляемся на кухню, едим ризотто и жадно пьем воду, пока на плите в старенькой кастрюле булькает паста. Я и не знала, что после секса так дико хочется есть. Хорошо, что Саймон всё это прислал. Надо придумать, как хорошенько отблагодарить его.

Когда мы наедаемся и понимаем, что хотим спать, то сворачиваемся клубочком в постели. Я измучена и не в силах ни о чем думать, потому что меня переполняет эйфория.