180 секунд

Стеффи очень спокойна. Проходит много времени, прежде чем она вновь заговаривает, и это пугает меня еще сильнее.

– Мне больно. Я предупреждала. Я бы очень хотела, чтобы был другой способ тебя подготовить, но его нет.

Голос Стеффи начинает срываться, и она делается напористой – так, что по моей спине пробегает ледяная дрожь.

– Я сейчас положу трубку. Так надо. Пожалуйста, пойми: мне этого не хочется точно так же, как и тебе. Если бы я знала, что выдержу, я бы не стала тебя прогонять. Но так правда будет проще. Скажи, что ты всё понимаешь.

– Нет! – Я буквально раскалываюсь на кусочки. – Это неправильно. Позволь мне быть с тобой! Ты всегда и всё делала сама. Но хотя бы не умирай в одиночестве! – умоляю я.

– Именно это я должна сделать одна. Хватит. Пожалуйста, прекрати, – строго говорит Стеффи. – Скажи, что ты всё понимаешь. Скажи, что проживешь интересную, насыщенную жизнь и что моя смерть тебя не остановит. Ты будешь счастлива, правда? Ты будешь счастлива – в память обо мне?

Стеффи упрашивает меня, но при этом полностью владеет собой.

– Сделай мне такой подарок, Элисон. Пожалуйста. И отпусти меня.

В ее словах звучит бесконечное отчаяние, и я знаю, что должна буду исполнить просьбу подруги. Если я прилечу, передо мной закроют дверь. Я знаю Стеффи. Я в очередной раз вспоминаю, что она всю жизнь упрямо отказывалась от моей помощи. Любой. Если бы я поняла это раньше, много лет назад, то, возможно, настойчивей требовала бы, чтобы она позволяла мне помогать хоть иногда. Но, очевидно, ее броня в тысячу раз толще моей. После всего, что подруга сделала для меня, не остается ничего другого, кроме как исполнить ее просьбу. Пусть даже я совершенно этого не хочу.

– Ладно, – говорю я сквозь слезы. – Да. Я понимаю. Обещаю. Сделаю всё, что ты хочешь. Я люблю тебя. Люблю тебя, Стеффи.

– Будь храброй. Не бойся. Не бойся. Ты справишься.

Она отключается, и я почти совсем забываю, как надо дышать. Впрочем, кричать я не разучилась.

Эсбен прижимает меня спиной к своей обнаженной груди, пока я плачу. Если бы не он, я бы упала. Я ничего не могу, только рыдаю и отдаюсь раздирающей боли.

Я впервые понимаю, что такое «слепящая боль». Муки, которые я испытываю, лишают меня зрения; вырвавшись из рук Эсбена, я ползу вперед и хватаюсь за что попало. Кушетка несколько раз громко стукается об пол – наверное, это я ею стучу. Разбивается стакан, что-то с грохотом падает. Я катаюсь по комнате, и от собственного воя у меня звенит в ушах.

– Элисон, не надо. Любимая, не надо. – Эсбен хватает меня, притягивает к себе и заключает в объятия, вынув из моей руки телефон.

Я хочу прильнуть к Эсбену, но ноги подкашиваются, и я падаю на пол. Эсбен на руках несет меня к постели, осторожно укладывает и ложится сам, лицом ко мне. Я цепляюсь за него, плачу и умоляю:

– Хватит! Прекрати! Сделай так, чтобы это закончилось!

Я снова и снова выкрикиваю имя Стеффи, а потом вдруг замолкаю, вытираю глаза и смотрю на Эсбена.

– Подожди. Ты ведь можешь всё исправить. Ну, давай. Сделай что-нибудь.

Он непонимающе качает головой.

– В чем дело? У Стеффи какие-то проблемы?

Я с силой толкаю его.

– Она снова заболела. Давай, скажи, что ты это разрулишь. Сделай что-нибудь! Хоть кто-то же должен знать, как ей помочь.

Эсбен громко выдыхает.

– Стеффи говорит, что больна смертельно, но она наверняка ошибается. Мы этого не допустим. Помоги. Поверни время вспять. Ты наверняка можешь что-то сделать. Ну так не тяни – ради меня. Пожалуйста, Эсбен, пожалуйста…

Он прижимает меня к себе, и я пытаюсь сопротивляться, но сил уже нет.

– Мне очень жаль… – начинает Эсбен.

– Нет-нет-нет, не надо так говорить. Не надо! Пожалуйста. Всего одно маленькое чудо. Ты же волшебник, ты можешь что-нибудь придумать.

Я снова плачу, потому что знаю, что схожу с ума и прошу невозможного.

– Я бы сделал для тебя что угодно. Честное слово. Но тут я бессилен. Господи, я так тебе сочувствую.

Я срываюсь. Несколько часов плачу и задыхаюсь от боли, а Эсбен утешает меня. В конце концов слезы заканчиваются, голос срывается, а горло так болит, что тело начинает бунтовать и отказывается плакать дальше. Я опустошена.

Глава 25 Спасение

Проходит три недели, прежде чем я прихожу в какую-то норму. Я посещала лекции и выполняла задания, но за пределами этого либо ничего не ощущала, либо постоянно рыдала от горя. Я лишилась всех сил, и понадобилось очень много времени, чтобы вновь научиться дышать. Но я борюсь. Я знаю, что Стеффи хочет этого. Она бы расстроилась, если бы узнала, какой эффект произвела на меня ее болезнь, поэтому я должна выбраться из бездны отчаяния любой ценой.