1812 год - трагедия Беларуси

Жестокая реальность военного времени (реквизиции, грабежи, грубое поведение иностранных солдат) побуждали крестьян оказывать сопротивление и мародёрам (в основном, из числа дезертиров), и командам реквизиторов[67]. Это сопротивление было как пассивным (бегство целыми деревнями в леса), так и активным (убийства реквизиторов, захват обозов с провиантом и фуражом, истребление мелких групп военнослужащих).

Наполеон и его чиновники хорошо понимали опасность этого явления и пытались бороться с ним. Находясь в местечке Глубокое, Наполеон 8 (20) июля подписал приказ по Великой армии, направленный на пресечение ограбления местного населения. В нем всего два пункта:

«1. Каждый француз, немец, итальянец, который будет найден в тылу армии, без должного на то позволения, будет арестован и препровожден в военный суд, который обязан присуждать к смерти всех тех, которые будут уличены в грабеже или мародерстве.

2. Всякий местный житель, пойманный с грабителями и мародерами и уличенный в подстрекательстве их к грабежу, или в какой либо помощи в разбое, будет препровожден в ближайшую войсковую комиссию и, будучи уличен, подлежит смертной казни».

Для борьбы с мародёрами и дезертирами были созданы специальные воинские команды и отряды конной жандармерии. Администрацию дистриктов (уездов), помещиков, сельскую полицию и крестьян обязали немедленно сообщать этим командам или жандармам о «праздношатающихся».

Французское командование безжалостно карало грабителей и мародёров. Например, в июле в Минске по приказу маршала Даву расстреляли 13 кирасиров за ограбление еврейской лавки, а в Могилёве — двоих солдат за избиение горожан. Но мародёров не останавливала даже угроза смертной казни.

По свидетельствам очевидцев, более других усердствовали в грабежах немцы (пруссаки, баварцы, солдаты войск Рейнского союза) и хорваты из Итальянского корпуса. Собственно французы грабили мало, а императорские гвардейцы (10 тысяч человек) вообще не запятнали честь своих мундиров.

* * *

Особенно сильные волнения крестьян происходили в Витебской губернии, где шли непрерывные боевые действия. Комиссар Белоруссии маркиз де Пасторе вспоминал после войны в мемуарах:

«Наибольший беспорядок был в сельской местности. Дворянство губернии обращалось к самому императору с прошением прекратить крестьянские волнения. Было принято воззвание от имени Наполеона с призывом прекратить грабежи. Наполеон приказал военному губернатору Шарпантье высылать летучие отряды для подавления крестьян, которые жестоко расправлялись с непокорными. Помещики семьями выезжали в Витебск под охрану французского гарнизона».

Стояла середина августа, а поля — и крестьянские, и помещичьи — во многих кантонах (волостях) оставались неубранными. Наполеону пришлось принимать меры против этого угрожающего для его армии обстоятельства. По его указанию генерал-интендант Великой армии Дюма обратился к интенданту Минского департамента Сольнье де Кретелю с приказом организовать военные отряды, которые занялись бы уборкой.

В деревнях довольно часто происходили стычки, в том числе со стрельбой, между французскими солдатами, посланными за продовольствием, и крестьянами. Именно в таких схватках возникали крестьянские партизанские отряды. Иными словами, народное партизанское движение возникло на последнем этапе войны как сопротивление грабежам и мародерству французов. На защиту Отечества народ не поднимался — это выдумки царской и советской пропаганды. Правда, кое-где крестьяне верили в то, что участие в войне даст им «волю» после окончания боевых действий.

Например, восстали крестьяне Березинского кантона, доведенные грабежами и реквизициями французских войск до полного разорения. В рапорте от 1 сентября березинский подкомиссар сообщал о том, что, несмотря на все уговоры крестьян повиноваться помещикам, «без острейших средств ничего с ними сделать невозможно, сидят в пущах таборами, допускают злые способы…» (40).

Рапортом от 4 сентября подкомиссар сообщил в Борисов, что крестьяне «вместо исправления еще хуже взбунтовались… несмотря на то, что посланы были люди с солдатами для принуждения; они не только на работы не вышли, но солдат и людей избили. Меня грозили убить». Подкомиссар сообщал, что у крестьян имеется много огнестрельного оружия, которое они, несмотря на строжайшие распоряжения, не хотят отдавать, а «взять непослушных не имею кем». Когда этот подкомиссар отправился в Борисов, крестьяне напали на него в дороге и отобрали лошадей. Подкомиссар просил Борисовскую подпрефектуру «обезопасить (его) жизнь от крестьян» (41).

В начале августа восстали крестьяне деревни Смолевичи, принадлежавшей князю Доминику Радзивиллу. Еще 31 июля 1812 года смолевичский подкомиссар доносил в Борисов: «нет никакой силы склонить крепостных, чтобы в дома свои возвратились…» Карательным отрядам крестьянское движение подавить не удалось.

В начале ноября крестьяне имения Ратутичи, принадлежавшего борисовскому костёлу, убили арендатора имения помещика Шемпота.