1812. Полководцы Отечественной войны

«Организаторам и активным участникам партизанской борьбы на Смоленщине в Отечественной войне 1812 года.

Подполковнику Д. В. Давыдову

Капитану А. Н. Сеславину

Капитану А. С. Фигнеру

Солдату-драгуну В. В. Четвертакову

Крестьянке Ваcилисе Кожиной

и другим патриотам России».

Коленкур в своих мемуарах признавал: «Мы всё время должны были держаться настороже… Неприятель всё время тревожил наши коммуникации за Гжатском и часто прерывал их между Можайском и Москвой… В этих прелюдиях все видели предвестие новой системы, цель которой – изолировать нас. Нельзя было придумать систему, которая была бы более неприятной для императора и поистине более опасной для его интересов» (выделено мной. – В. Б.).

Ф. Сегюр: «Нас повсюду встречали неожиданности, битвы, беспрестанные потери. К русским солдатам присоединялись крестьяне; они предавали смерти тех среди себя, которые, соблазнившись высокой платой, доставляли в наш лагерь кое-какие припасы. Некоторые из них зажигали свои собственные деревни, чтобы выгнать оттуда наших фуражиров и предать их в руки заранее предупреждённых и скрывавшихся в засаде казаков» («Поход в Москву в 1812 году». М., 1911).

Устрашённый потерями, которые несла французская армия в результате партизанской войны, Наполеон приказывал маршалу Бертье: «Подтвердите моё повеление, чтобы из Смоленска не отправляли ни одного транспорта иначе, как под начальством штаб-офицера и под прикрытием 1500 человек… Напишите генералам, командующим корпусами, что мы ежедневно теряем массу людей… что число людей, забираемых в плен неприятелем, доходит ежедневно до нескольких сотен… Напишите королю Неаполитанскому, командующему кавалерией, что последняя должна всецело прикрывать фуражиров и обеспечивать от нападения казаков отряды, отправляемые за продовольствием… Наконец, дайте знать герцогу Эльхингенскому, что он ежедневно теряет больше людей, чем в одно сражение, что ввиду этого необходимо лучше урегулировать службу фуражиров и не удаляться настолько от войск».

Война против вторгшегося Наполеона была истинно народной, Отечественной войной. Наполеон подсчитывал в своих планах количество своих войск и войск Александра, а сражаться ему пришлось с русским народом, с которым Наполеон не думал считаться. Особенно усилилась эта война в период отступления французов, чему они сами и способствовали: безрассудный неприятель отнюдь не старается смягчить разъярённых крестьян и солдат, а, напротив того, делает всё, чтобы раздражать их ещё больше», – писал английский представитель при русской армии Р. Вильсон.

Непримиримая ненависть тысяч и тысяч крестьян, подвиги героев – старостихи Василисы, Федора Онуфриева, Герасима Курина и других которые, ежедневно рискуя жизнью, подстерегали французов, обеспечили русскую победу в Отечественной войне 1812-го года.

Это была жестокая и беспощадная война: не имея возможности охранять большое количество пленных, партизаны старались брать пленных поменьше, а французы не считали партизан регулярным войском и беспощадно расстреливали тех, кто им попадался в руки.

Отвечая на упреки французского маршала в «войне не по правилам», Кутузов говорил, что таковы чувства народа: «Трудно остановить народ, ожесточённый всем, что он видел; народ, который в продолжение стольких лет не знал войны на своей территории; народ, готовый жертвовать собой для Родины…»

Отмечая боевые успехи партизан, Кутузов прямо указывал, что неприятель «повсюду истреблялся партиями нашими» и потерял «многие тысячи людей, побитых или взятых в плен нашими отдельными отрядами и земскими ополчениями».

Народный характер войны отражён в басне И. А. Крылова «Волк на псарне». Не случайно, как свидетельствует один из современников, она так нравилась самому Кутузову:

«И. А. Крылов, собственною рукою переписав басню «Волк на псарне», отдал её княгине Катерине Ильиничне, а она при письме своём отправила её к светлейшему своему супругу. Однажды, после сражений под Красным, объехав с трофеями всю армию, полководец наш сел на открытом воздухе, посреди приближённых к нему генералов и многих офицеров, вынул из кармана рукописную басню И. А. Крылова и прочёл её вслух… При словах: «Ты сер, а я, приятель, сед», произнесённых им с особою выразительностью, он снял фуражку и указал на свои седины. Все присутствующие восхищены были этим зрелищем, и радостные восклицания раздавались повсюду».

Сама басня в сокращённом виде звучит так: