1812. Русская пехота в бою

лучший егерский полк армии. Может быть, пытаясь удержать под контролем важный стратегический пункт в точке слияния рек, Барклай или сам Кутузов хотели обеспечить себе возможность, пусть и гипотетическую, активных наступательных действий? Так или иначе сил трех, даже полнокровных, батальонов было явно недостаточно для удачного отпора. Ночью в цепь был выслан 3-й батальон полка под командованием полковника П.С. Макарова. Остальные батальоны находились в состоянии, далеком от боевой готовности. По словам И.П. Липранди, «… гвардейские егеря… обрадовались, найдя в богатом селе этом пространные бани… В то самое время, когда французы сделали нападение, целый батальон был в банях» [97, с. 156]. Заметив движение в тумане, Макаров известил об этом командование, и, по всей видимости, батальоны начали не спеша приводить себя в порядок. Несколько позже одна из колонн Дельзона атаковала деревню вдоль большой дороги, и 3-й батальон вступил в бой, с каждой минутой все более жаркий. В наградных документах нижних чинов полка содержатся весьма красноречивые описания отличий: «1812 года, августа 26 числа, при селе Бородине находились трикратно охотниками в стрелках против французов и своею неустрашимостью подавали пример прочим, и неприятеля оборачивая в штыки, многие из них спасли жизнь раненых офицеров» [76]. Пока стрелки первой колонны французов вели упорный бой с 3-м батальоном за окраину села, другая колонна обошла батальон и появилась почти у самого моста. Прикрывая отступление 3-го батальона, в штыки ударил 2-й батальон лейб-егерей, который даже захватил пленных; 1-й батальон не подпустил цепь неприятеля к батарее. К этому времени командир полка полковник К.И. Бистром 1-й уже получил приказание М.Б. Барклая де Толли отступать на правый берег.

Контратака А.П. Ермолова на батарею Раевского

Сражение при Бородине 26 августа 1812 г.

Бородинское сражение 26 августа 1812 г. Акварель неизвестного художника 1-й четверти XIX в.

Отступление по мостам под огнем противника привело к большим потерям, а быстрое оставление села дало повод для многоголосой критики в адрес полка, которая, естественно, не нашла подтверждения в позднейших реляциях командования, более осведомленного о причинах и следствиях боестолкновения.

Для прикрытия отступления гвардейских егерей был выслан 1-й егерский полк, командир которого полковник М.И. Карпенко составил очень краткий и ясный рассказ о дальнейших событиях:

«В сие самое время и мною получено повеление… двинуться с полком вперед на подкрепление лейб-егерей. Изготовившись к отпору сильного неприятеля, я тотчас уведомил командовавшего тогда полком полковника Бистрома и командира стрелковой цепи капитана Раля, чтобы они ускорили отступление через мост; когда ретирада начала приводиться в исполнение, я с тремя колоннами моего полка развернул одну фронтом, приказал всем лечь с намерением показать мою нерешимость на атаку Французы, не видя со стороны моей никакого препятствия, с барабанным боем устремились на мост и начали быструю переправу; когда же голова 1-й колонны ступила на нашу сторону, я открыл сильный ружейный огонь, после коего, нимало не медля, дабы не дать им времени сомкнуть рядов, я бросился в штыки; тут легли почти все на месте, в числе убитых был один генерал, с коего сняты эполеты и отправлены немедленно к Барклаю-де-Толли. Не успев оправиться, еще менее ожидав столь быстрого нападения, французы показали тыл. Желая воспрепятствовать вторичному покушению на сей важный пункт, я зажег мост, поставил вверенные мне колонны на колено и терпеливо ожидал последствий… Около четырех часов пополудни французские колонны устремились снова через речку, уже вброд, и ринулись на занимаемую мною позицию; на расстоянии пистолетного выстрела встретил я врагов убийственным беглым огнем. Как они, так и мы выдерживали оный с неустрашимой стойкостью около четверти часа. Неприятель снова не торжествовал победы. Урон был велик, и обе стороны, как будто по команде прекратив пальбу, отступили друг от друга. Наименование храброго полка от главнокомандовавшего князя Кутузова служило лестной наградой как офицерам, так и нижним чинам…» [91, с. 340, 341].

Князь М.С. Воронцов. Рисунок Луи де Сент-Обена. 1812-15 гг.

Акварель П. Лебедянцева. 1856 г. В 1812 г. — унтер-офицер лейб-гвардии Егерского полка.