1814. Царь в Париже

«Все, что вам говорили, — ложь. Австрийцы потерпели поражение в Италии и вместо того, чтобы находиться в Mo, я скоро буду в Шатильоне. Я настолько возмущен бесчестным предложением, которое вы мне посылаете, что я чувствую себя опозоренным самим тем фактом, что вам его предложили. (…) Вы опять говорите о Бурбонах. Я предпочитаю видеть Бурбонов во Франции на разумных условиях, чем принимать эти позорные предложения, которые вы мне прислали»^{212}.

Тем не менее 21 февраля, в то самое время, когда шел конгресс, Наполеон пошел на личный демарш: он написал своему тестю, императору Францу, предложив ему начать мирные переговоры на основе франкфуртских предложений. Но эта попытка оказалась бесполезной — австрийцы предпочли действовать единым фронтом с союзниками.

28 февраля, когда переговоры зашли в тупик, полномочные представители союзников решили назначить дату окончания конгресса. Они заявили, что не позднее 10 марта ждут ответа на проект мирного Договора, который они адресовали Наполеону 17 числа предыдущего Месяца; если же ответ не поступит, конгресс будет распущен. В назначенный срок, выполняя волю своего господина, герцог Виченцский вручил союзникам его ответ. Но эта нота требовала в качестве основы для переговоров принятие во внимание естественных границ Франции, включающих в себя левый берег Рейна. Это предложение союзники сочли неприемлемым и отвергли — и переговоры продолжались еще несколько дней без какого-либо успеха. 19 марта герцог Виченцский вручил союзникам контрпроект: Наполеон заявлял, что согласен вернуться к границам королевства Франция, но требует, чтобы Савойя, Ницца и остров Эльба остались французскими, а Евгений Богарне был провозглашен королем Италии. Эти предложения, отвергнутые союзниками, повлекли за собой роспуск конгресса. Итак, 19 марта дипломатия окончательно потерпела крах: теперь конфликт мог быть разрешен только на поле боя.

«Идем в Париж!»

Во второй половине февраля Наполеон, оттеснив союзные армии с дороги на Париж, спас столицу — по крайней мере в краткосрочной перспективе — от вторжения. Но эти победы были лишь видимостью: хотя предводители коалиции были тяжело потрясены этими неудачами, а воинский дух ослабел, император так и не одержал решающей победы. Союзники оставались хозяевами значительной части территории Франции, а отдельные проявления сопротивления местных жителей, разрозненные и ограниченные локальными выступлениями, не нарушили равновесия сил. Кроме того, на периферийных театрах войны императору везло меньше: французские войска были вынуждены покинуть Брюссель, фон Бюлов и Винцингероде наступали на Лилль, Сульт находился в тяжелом положении на юго-западе, а вице-король Евгений отступал в Италии.

25 февраля в Бар-сюр-Об союзники вновь держали военный совет. Вокруг трех монархов объединились Шварценберг, Меттерних, Каслри, Нессельроде, Гарденберг, Радецкий, Дибич, Волконский и Кнезебек^{213}. В ходе дискуссии Шварценберг высказался за отступление, которое позволило бы Богемской и Силезской армиям приблизиться друг к другу и соединиться. Однако Александр I категорически отверг это предложение, в котором он видел потенциальную передышку для Наполеона и в гневе пригрозил, что выведет из состава Богемской армии русские войска, присоединив их к Силезской армии^{214}. Тогда совет решил, что Шварценберг отойдет к Лангру для перегруппировки, а армия Блюхера, усиленная корпусом Винцингероде (26 тысяч русских солдат, стоявших в Реймсе) и корпусом фон Бюлова (17 тысяч пруссаков, прибывавших в Лан), сможет по своему желанию двигаться на Париж. Во время наступления Силезской армии поддержку ей должны были оказать подразделения генерала Ланжерона, прибывшие 24 февраля в Витри-ле-Франсуа, и войска генерала Сен-При — 15 тысяч человек, только что вступивших на территорию Лотарингии.