1855-16-08

   Гребневу не нравилось, что батальоны будут разъединены, это все равно, что бить растопыренными пальцами. Если для Евпатории сил вполне хватает, для сохранения status quo в Севастополе, тоже вполне достаточно, то вот для полевого сражения под Балаклавой маловато. Но приказ есть приказ, и хотя Гребневу не нравилось то, что он делает, он добросовестно писал.

   Наконец показался в дверях Ларионов.

  * * *

   Вместо того, чтобы выйти из дверей, Андрей поманил капитана к себе, и взяв за локоть потащил внутрь. За столом сидели Нахимов, Хрулёв и незнакомый Гребневу генерал. После взаимного представления, полковой адъютант, узнал, что перед ним князь Васильчиков, начальник штаба севастопольского гарнизона.

  'Вот, значит, кого я ругал! На ловца и зверь бежит!', мелькнуло в голове у капитана.

   Вид у Ларионова, генералов и Павла Степановича, устало потиравшего виски, больше всего напоминал заговорщиков. Нахимов положил руки на стол перед собой и начал говорить обращаясь к Гребневу.

  - Андрей Васильевич, считает, что Вы господин капитан, как еще один генштабист, из вашего времени, будете полезны-с, при нашем разговоре. Являясь военным губернатором, я, к сожалению, не являюсь самым умным начальником-с в Севастополе. Да таковых и нет-с. Иногда-с, приходится соглашаться с глупостями, последствия которых не в состоянии-с предвидеть. Считаю, что перенесение ваше, в самый критический момент для обороны, милость Божья. Ничем другим-с, объяснить не могу. Но к делу!

   В дальнейшем разговоре, вернее практически монологе Нахимова, последовала, острая и нелицеприятная оценка, как деловых, так и умственных способностей некоторых чинов, как севастопольского гарнизона, так и русской армии. По оценкам некоторых личностей, Нахимов советовался с Хрулёвым и Васильчиковым.

   Хрулёву, видно было, это все не очень нравилось, но оценки, которые он изредка давал, вполне согласовались с теми, которые были у самого Гребнева, после прохождения темы Крымской кампании в академии. Васильчиков, казалось, был вполне в своей тарелке. Но явно было видно, что обоим, смертельно надоело то, что творилось вокруг Севастополя.

  'Будь на месте Нахимова, Светлейший князь Потемкин-Таврический, это называлось бы конфиденс. Бардак действительно большой. Точно заговор, только против кого?'. Словно отвечая, на его вопрос, Павел Степанович, начал излагать, план, который видимо вполне разделяли его 'конфиденты'.

  - Вам Сергей Аполлонович, я хочу поручить, очень трудное дело-с. Командовать князем Горчаковым я не могу-с. Сам ему подчиняюсь. Вы должны, склонить его к тому плану действий, который Вам известен. Вы останетесь при его штабе, и сделаете все возможное и невозможное, дабы он не мешал, сам в командование не входил, но только помогал Андрею Васильевичу. Не скрою, задача очень сложная-с.

  - Ваше высокопревосходительство! Я знаю, что князь Горчаков ...

  - Лично храбр, возглавил остатки Владимирского полка в сражении на Альме и вывел его с наименьшими потерями с поля боя. Уже знаю от Павла Степановича, что в сражении у Черной речки, сам был под ядрами, которые и доконали генерал-лейтенанта Вревского*. Но позвольте высказать свое мнение, он слишком долго служил с Паскевичем, который не терпел около себя инициативных людей, и так и не стал полководцем. - Вдруг совершенно неожиданно вступил в разговор Васильчиков. - Опираться Вам советую

  ______________________________________________________________________

  * - С начала сражения, 4 августа, инициатором которого во многом выступал командированный АII, генерал-адъютант барон Вревский, под ним, была ядром убита лошадь, низко пролетевшим вторым ядром с него сорвало фуражку, а после безуспешной попытки Горчакова, ссылаясь на дурные предзнаменования, удалить барона с линии, тот был поражен ядром в голову.

  именно на барона Вревского. Его верно можно посвятить во все. Он является доверенным лицом императора, от него и надо ждать наибольшей помощи.

  - Видите ли, господин капитан, сначала Вы, а теперь и мы, знаем-с, как и где надо ударить, но у меня нет власти, отдавать повеления генералу Горчакову. А насколько я понял-с, он будет тянуть с наступлением, и вообще с активными действиями-с, до последней крайности.

  - Ваше высокопревосходительство! Да я согласен, согласен. - Отвечал, смятый напором 'предков', Гребнев, укоризненно глядя на Ларионова.

  - Вот и хорошо-с! Сейчас, Вы с Виктором Илларионовичем, будете готовить приказ, поможет вам Степан Александрович, - кивнул Нахимов в сторону генералов, - дабы нам дело у Евпатории, преподнести князю Горчакову на блюдечке-с. Укрепить надо-с начальника нашего, в победном настрое. Детали Вы обговорите. Нужен заметный, я бы сказал крупный успех! Если он так нужен, значит, он должен быть!

  * * *

   Обсуждение дальнейших действий, с 'Их превосходительствами', и при активном участии Ларионова, сводилось к тому, какие части севастопольского гарнизона будут участвовать в 'евпаторийской авантюре', как её назвал про себя Гребнев.