1894

— Война, дорогой мой Роберт, война. Мне нужны деньги уже сегодня. Я хочу оборудовать на берегу пусковые установки для торпед. Катера на океанской волне бесполезны. С другой стороны новые торпеды с влажным подогревом имеют ход больше шести километров. Японцы считают такое расстояние для себя безопасным. Понятно, что в корабль попадет одна торпеда из пятидесяти, так что мне их нужно минимум четыре сотни, это полтора миллиона рублей, то есть семьсот пятьдесят тысяч долларов, — поднял вверх палец Гусев.

— Свои так называемые «торпеды» ты покупаешь на заводе Ершова.

Правильно? Николай может подождать с оплатой? Договорись с казаками, чтобы золото из Аляски сразу отвезли во Владивосток, мы здесь, на месте, учтем их векселя. Сейчас сезон добычи в разгаре. Полтора миллиона рублей

— это, считай меньше трех тонны золота, твои казаки их легко наскребут.

— Не уверен, что парламент одобрит новый бюджет! Судзиловский получит отличную трибуну для своей пропаганды.

Франческа, одетая в легкое шелковое светло-розовое, мягких пастельных тонов платье, влетела по широкой деревянной лестнице на веранду, как большая птица или огромная бабочка. Её выгоревшие рыжие волосы, заплетенные в необычную, вычурную косу, огромные голубые глаза с зеленцой и золотыми искорками заставляли любого мужчину обратить на нее внимание. Лицо её раскраснелось, в руке она держала надкусанное красное яблоко. Роберт сделал скорбное выражение лица, он демонстрировал своё бесконечное горе, девочка больше не была влюблена в него, теперь она пыталась очаровать Гусева. Франческа воспользовалась моментом, когда Володя разругался с Лизой, и та сняла отдельный домик. Гусев сам был виноват в ссоре, недостаточно деликатно упомянув в разговоре об отсутствии у них детей. В прошлой жизни подружка Володи разок залетела, и для него было очевидно, что виновата Лиза. Гусев дважды ходил мириться, но неудачно. Странно, но Франческу не пугал ужасный облик Володи, и его ещё более ужасная слава.

— Вова, привет! — ласково улыбнулась Франческа, и добавила ледяного холода в голос, обращаясь к Роберту, — Доброе утро, Ваше Высочество.

— Доброе утро, Франческа. Не Вова, а дядя Володя, — устало и безразлично сказал Гусев, — У тебя что-то срочное?

— Нет, — девочка села рядом, и бесцеремонно ухватила смету, самую толстую, из лежащих на столе.

— У тебя сейчас, по-моему, уроки бальных танцев, — Гусев положил ладонь на смету.

— Я представляю здесь интересы своего отца.

— Твой учитель экономики жаловался, будто, ты не освоила элементарных понятий, и считаешь, что Карл Маркс — это два разных человека, — скептически заметил Гусев, не отпуская смету.

— Эту шутку мне рассказал папа, — обиделась девочка, потянула смету на себя, и Володя был вынужден отпустить бумаги, из боязни их порвать, — Что тут такого трудного? Смета. Объем земляных работ. Крепление стенок.

Фундамент. Расценки. Да-а.

— Скучно стало?

— Скучная работа или нет, но её надо делать. Так меня папа учил. Вова, ты расскажи мне, что именно нужно считать, и я сделаю.

— Во-первых, дядя Володя! Сколько раз можно повторять! Во-вторых, работа эта грязная, а не скучная. Нужно обмерить объемы грунта, вынутого строителями; определить трудоемкость. Сможешь?

— Я возьму с собой казачка-охранника Миху и Ивана Петровича — он сейчас у нас сад перекапывает. Миха будет лазить с рулеткой, а Петрович копать грунт на пробу.

— Сама напросилась!!! Потом не жалуйся, — усмехнулся Гусев.

Володя подробно объяснял Франческе её работу, а та важно кивала головой и даже делала заметки, отобрав у Гусева карандаш и блокнот. В конце пояснения Володя забрал у девочки блокнот и прочитал написанное.

Франческа радостно и довольно посмотрела Гусеву в глаза. Несмотря на ужасные шрамы, девочка никогда не боялась Володю, ей казалось, что добрее его человека нет. Во дворе, рядом с верандой бегал, гоняясь за бабочками, щенок овчарки с традиционным именем Вилкас. Он перегрелся, высунул язык, но играть не перестал. Франческа забрала с собой первую смету, попрощалась с Робертом и Володей, позвала Вилкакса. Пес радостно побежал за хозяйкой, подпрыгивая на ходу. Гусев проводил девушку взглядом и задумался, потом сложил сметы в папку и встал.

— Роберт, я, пожалуй, отложу проверку, не буду мешать Франческе работать, а сам навещу Судзиловского.

— Как знаешь, Володя, как знаешь.

Гусев позвал свою охрану и поехал к главе оппозиции, даже не предупредив его о визите. Володя не понимал, что это может быть неприлично, что у Судзиловского могут быть свои дела, хирургическая операция, наконец.