1894. Часть 4

— Я за пять минут придумаю три расклада, где им будет выгодно.

— У меня один вопрос. Малолетний засранец, как обычно, угождает европейским «друзьям»? Помнишь, как старик Суворов перед смертью бегал по горам, чтобы «помочь» австриякам?

— Ну?

— Или царь что-то пронюхал о смерти брата. И у него дым из ушей идет от ярости?

— Возможны два варианта, — Гусев сделал паузу, и всё также по-русски попросил, — Девика, принеси бутылочку сухого красного вина.

— Я не специально подслушиваю, перегородка тонкая, — Девика принесла любимое Володей вино.

Выглядела Девика потрясающе. Идеальная женщина. Гусев помотал головой сбрасывая её очарование.

— А русский ты выучила потому, что хочешь быть мне максимально полезной.

— Да, мой обожаемый муж!

— Я что-то пропустил? — растерялся Клячкин.

— Теперь у меня есть жена… и три наложницы.

— Как это три?

— Девика, позови мою третью, белую наложницу, — решил пошутить Гусев.

Володя отхлебнул вина прямо из горлышка бутылки, и довольно откинулся на спинку кресла в предвкушении розыгрыша. Девика привела Джоан и замерла в ожидании.

— Сабина!? — Клячкин вскочил и в ужасе схватился за голову.

— Успокойся, Серый. Это шутка. Во-первых, это Джоан, во-вторых, она не моя наложница.

— Ты совсем дурак?

— Я думал снять напряжение шуткой, — расстроился Гусев, — Девика, я провожу друга домой.

Гусев взял свою бутылку, отхлебнул из горла и друзья побрели к дому Клячкина. Володе нравилась погода. Сезон дождей закончился в мае, комаров не было. Гусев не любил кусачих насекомых, не из-за малярии, нет. Они зудели под ухом, мешали спать, раздражали.

— Вернемся к нашим баранам?

— Да. Два варианта. Первый. Международная флотилия состоит, в основном из британских кораблей. Немцы, русские, возможно, французы нужны для того, чтобы сделать нас бандитами.

— Дерьмо!

— Второй. Русские корабли — основа флотилии, десант состоит сплошь из казаков. Твои малолетки не будут стрелять в своих. Пилоты откажутся топить корабли.

— Полное дерьмо!

— Есть, конечно, китайцы и ирландцы.

— Мне не хватает одного — войны внутри ЧВК. Нет. Дам два дня атаману, чтобы он узнал настроение казаков, сам поговорю с летным составом. Если что, у нас есть месяц для бегства, — грустно констатировал Гусев, — Что этот малолетка на меня так разозлился?

— Королева Великобритании и император Германии близкие родственники царя. Дворяне — сплошь иноземцы. А кто ты?

— Я тоже дворянин.

— Теперь уже нет. Кстати, вспомни. Ты — русский «дворянин» подрался с холуем турка Колчака. Сразу угодил в тюрьму. Русские — быдло! Даже офицеры. Турки, немцы, татары, осетины, грузины всегда правы! Так было, есть и будет.

— Закон не имеет обратной силы!

— В России имеет. Вспомни, царь Никита приказал ввести расстрел за владение наличными деньгами. Задним числом. И формально это был не совсем царь.

Гусев отхлебнул из бутылки, довольно вздохнул, посмотрел на звездное небо.

— Насрать на царей, дворян и чиновников-жополизов. Мы живы Серый!!! Ты посмотри на это небо, вдохни пьяный воздух моря.

— Ты зачем Девику сделал своей женой? Тебе всегда нравились «доска два соска».

— А тебе «оппа-оппа, у меня самая, самая огромная жоппа». У Девики будет ребенок.

— Ты попал! — засмеялся Клячкин.

Друзья медленно и молча дошли до дома Сергея. У Володи к вечеру разболелась нога.

— Нам нужно будет вывезти сто тысяч человек, — сказал на прощание Гусев.

— Проблема!!!

* * *

На следующий день, ранним утром Гусев пригласил к себе китайского генерала. Болин Сюй быстро понял ситуацию.

— Месяц — это очень мало. Даже до Тривандрама туда — обратно три недели хода. Предлагаю срочно грузить мои батальоны и ирландцев. Вам, Владимир Иванович, нужно будет привезти солдат из Адена.

— Знаю. Поторопись с погрузкой, генерал.

* * *

В конце дня атаман собрал всех казаков и пригласил Гусева. Новости быстро разошлись по острову. Казаки весь день собирались группами, кричали, спорили, кое-где дело дошло до мордобоя.

— Царь выпустил указ. Я — преступник. Вы все — дезертиры. Наше место на каторге. Или на виселице. Что вы решили? Идти на убой покорными овцами? Овцы — налево! Готовые дать отпор царским холуям — направо! — Гусев показал рукой направление.

Лишь тысяча казаков не захотела на каторгу. Гусев был шокирован. Днем Володя переговорил с пилотами. Простые крестьяне оказались смелее казаков. Около десяти процентов летчиков сказали ему о готовности сражаться. Еще двадцать процентов колебались.

— Казаки всегда кичатся своей смелостью. Я думаю, каждый взлет или посадка таят в себе больший риск, чем пять, или десять боев с арабами или индийцами. В Тривандраме у казаков были огромные потери, но доля погибших летчиков в проливе Баб-эль-Мандебский в три раза выше, — подвел черту Макар Фомич.

— То, что ты летчик выше того, что ты казак?

— Вечером, Владимир Иванович, мы узнаем истину. Кто смельчак, а кто трус.

— Героизм летчиков в Баб-эль-Мандебском сражении невероятен! Пусть казаки все окажутся героями, летчиков никто не переплюнет.

* * *

Болин Сюй стоял рядом с Клячкиным. Оба отпускали едкие замечания в сторону казаков.