Читаем 19 мифов о популярных героях. Самые известные прототипы в истории книг и сериалов полностью

Самый известный бастард отечественной истории – конечно же, князь Владимир! Он был сыном Святослава и рабыни-ключницы Малуши. Но мы хотели бы рассказать о другом бастарде, история которого крайне драматична. Галицкий князь Ярослав Владимирович, который в «Слове о полку Игореве» зовется Осмомыслом, при живой жене завел роман с Анастасией, представительницей тюркского рода Чагр. Бояре силой заставили князя вернуться к жене, а любовницу сожгли живьем. Их сын-бастард Олег не имел права носить отчество, он был по матери – Настасьич. Но именно ему, а не законному наследнику отец завещал престол. Закончилась эта история трагически: бояре, не хотевшие князя-бастарда, отравили его!

А вот на Дейнерис тянет только княгиня Ольга, ставшая первой женщиной, правившей одним из самых больших государств того времени. Но если Дейнерис только мечтала, то Ольга смогла изменить ход истории, изменив государство, которым правила, провела налогово-административную реформу, приняла новую веру и стала первой русской святой! После нее княжон, участвовавших в «игре престолов», на Руси не было. Не положено было княжеским дочкам сидеть на престоле, воевать, да и драконов под рукой не оказалось…

Вот так реальная история может быть значительно интересней даже самого яркого сериала!

Судьба подлинной королевы Марго

Королеву Марго прославил на весь мир Александр Дюма в одноименном романе. Вот только на самом деле его героиня сильно отличалась от подлинной Маргариты. Начнем с того, что в действительности королевы Марго… не существовало! Все дело в том, что королевой Марго нашу героиню на самом деле не звали. Это имя фигурирует лишь пару раз в мемуарах ее брата, короля Карла IX. Ее настоящее имя – Маргарита де Валуа, она была последней представительницей прямой ветви династии Валуа, правившей во Франции с 1328 года. Официальный титул Маргариты как сестры короля был «мадам». В замужестве она стала королевой Наваррской, а после развода с Генрихом IV ее титул звучал так: королева Маргарита, герцогиня де Валуа.

Маргарита родилась 14 мая 1553 года в семье французского короля Генриха II и его супруги Екатерины Медичи. Она была очень умной и образованной девушкой. К шестнадцати годам изучила несколько языков, в том числе латынь и греческий, читала в оригинале Гомера, музицировала, изучала философию, математику, анатомию.

Принято считать, что королева Марго – яркая брюнетка, такой ее описывают Дюма и ее биографы, но с портретов на нас глядит… явная блондинка! Оказывается, все дело в том, что Маргарита иногда носила светлый кудрявый парик, модный в те времена. В нем-то она и позирует для портретов. Была ли она красавицей? Есть упоминания, что она была внешне очень похожа на свою мать формой лица, чуть отвисающими щеками, формой бровей. При этом современники очень высоко оценивали ее внешность – всем нравились белая атласная кожа Маргариты и ее пышные формы. Один из послов при французском дворе пишет: «Побывать при дворе, не повидав Маргариту Валуа, – значит, не видеть ни Франции, ни французского двора».

У Маргариты была непростая судьба. Девочке было всего шесть лет, когда ее отец погиб. Ее старший брат Франциск II правил всего год, а затем тоже скончался в возрасте шестнадцати лет от гангрены. Есть предположение, что в его ранней смерти были виновны противники семьи Валуа. Официальным монархом был назван десятилетний Карл IX, а на самом деле страной правила его мать Екатерина Медичи, назначенная регентом при малолетнем сыне. Королева была хитрой и коварной. Это Екатерина решила выдать дочь Маргариту за Генриха Наваррского, отец которого был лидером гугенотов. При этом сама Екатерина была ярой католичкой, настроенной против гугенотов. Настоящую Маргариту совсем не обрадовало известие о том, что ей нашли жениха. Она была страстно влюблена в красавца герцога Генриха де Гиза, и он отвечал ей взаимностью. Об их бурном романе говорили всюду, хотя прямых доказательств физической близости между ними нет. Маргарита много лет спустя в мемуарах описывает Гиза как малопривлекательного человека. Это можно объяснить тем, что воспоминания она написала уже во времена правления Генриха Наваррского, коронованного под именем Генриха IV. Возможно, королева просто не захотела открывать одну из своих самых неприкосновенных тайн. Сохранилось только одно письмо Маргариты к Гизу, в котором сказано: «Я же буду неустанно возносить молитвы Господу, как всегда это делала, умоляя его даровать Вам удачу и славу, что также желают Вам все добрые люди, а я более чем кто-либо, выражаю Вам свою вечную преданность и любовь».

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Лаборатория понятий. Перевод и языки политики в России XVIII века. Коллективная монография
Лаборатория понятий. Перевод и языки политики в России XVIII века. Коллективная монография

Изучение социокультурной истории перевода и переводческих практик открывает новые перспективы в исследовании интеллектуальных сфер прошлого. Как человек в разные эпохи осмыслял общество? Каким образом культуры взаимодействовали в процессе обмена идеями? Как формировались новые системы понятий и представлений, определявшие развитие русской культуры в Новое время? Цель настоящего издания — исследовать трансфер, адаптацию и рецепцию основных европейских политических идей в России XVIII века сквозь призму переводов общественно-политических текстов. Авторы рассматривают перевод как «лабораторию», где понятия обретали свое специфическое значение в конкретных социальных и исторических контекстах.Книга делится на три тематических блока, в которых изучаются перенос/перевод отдельных политических понятий («деспотизм», «государство», «общество», «народ», «нация» и др.); речевые практики осмысления политики («медицинский дискурс», «монархический язык»); принципы перевода отдельных основополагающих текстов и роль переводчиков в создании новой социально-политической терминологии.

Ингрид Ширле , Мария Александровна Петрова , Олег Владимирович Русаковский , Рива Арсеновна Евстифеева , Татьяна Владимировна Артемьева

Литературоведение