Читаем 19 мифов о популярных героях. Самые известные прототипы в истории книг и сериалов полностью

В 1944 году Толстой тяжело заболел раком легких, и он умер 23 февраля 1945 года, ничего из богатств не унеся с собой. Но Алексей Николаевич остался верен себе: незадолго до кончины, празднуя день рождения, устроил для друзей веселый пир, где много озорничал и куролесил по-прежнему, так что никому из его близких и в голову прийти не могло, что всего лишь за час до этого беспечного пиршества у него неудержимым потоком хлынула горлом кровь. После расставания с Толстым Наталья Васильевна вернулась к поэзии и уже не оставляла ее до конца жизни. Поздние стихи Крандиевской, в том числе блокадные, вышли в свет в 1970-х годах. Умерла она в 1963 году в возрасте 75 лет.

Султан Сулейман и Хюррем. Подлинная история главных героев сериала «Великолепный век»

После выхода сериала «Великолепный век» султан Сулейман, которого сыграл Халит Эргенч, стал одним из самых популярных исторических персонажей во всем мире. Но пока поклонницы сериала любовались брутальным красавцем султаном, историки в один голос твердили о том, что действительность сильно отличалась от голубого экрана! Реальный Сулейман на самом деле был совсем не похож на героя из «Великолепного века», и ни одна из поклонниц сериала ни за что бы не согласилась оказаться в постели реального Сулеймана. Судя по воспоминаниям иностранных послов, красотой не отличалась и его возлюбленная – реальная Хюррем, которая и сама себя считала некрасивой! Да и вели они себя вовсе не так, как герои знаменитого сериала, многие эпизоды которого заставили историков хохотать.

Его называли Величайшим султаном из династии Османов, и это не было лестью. Султан Сулейман – турецкий Петр I, он провел масштабные реформы, его завоевательные походы существенно расширили границы Османской империи, при нем она пережила свой расцвет. До наших дней дошло множество его портретов, на которых изображен мужчина с лицом европейского типа, не красавец, конечно, но вполне себе приятный. Вот только в исламе запрещено изображать живых существ, и все эти портреты, так же как и портреты Хюрем и их детей, никогда не рисовались с натуры. А значит, они были весьма далеки от оригиналов. Сведения европейских дипломатов, видевших Сулеймана при его жизни, и его подданных, также оставивших записки, и вовсе местами противоречат друг другу. Проанализировав все материалы, историки пришли к выводу: хоть Сулейман Великолепный и был немного симпатичнее своего отца Селима I, красавцем его совсем не назовешь: его внешность, мягко говоря, на любителя! Венецианец Бенедетто Рамберти, служивший в посольстве, вот как описывает великого падишаха: «Шея у него длинная и очень тонкая; и другие части его тела непропорционально длинны, дурно скроены и сшиты друг с другом». Отмечают и непропорционально длинные руки, которые, кстати, были и у его предка султана Орхана Гази. Такая вот непропорциональность и разлад всего образа султана дополнялись следующими деталями из донесения Пьетро Брагадина: султан бледный, с болезненным цветом лица. А уже знакомый нам Бенедетто Рамберти и вовсе сообщает, что «лицо у него смуглое, с сероватым оттенком, и будто прокопченное». И как вишенка на торте: у этого красавца – мужчины плохие, желтые зубы. Учитывая страсть Османов к сладкому, это-то как раз не удивительно. Но и это еще не все. На этом сером лице был огромный нос! Бенедетто Рамберти тактично указывает: «У него орлиный нос, довольно большой по сравнению с другими чертами его лица». А вот глаза у него были небольшие, глубоко посаженные и карие. При этом многие отмечают очень тяжелый и острый взгляд повелителя, который называют соколиным и сравнивают с острым мечом. Зубы султана имели ярко выраженный желтоватый цвет. А вот брутальной красивой бороды, как у Халида Эрегнча, правитель не носил вовсе, лишь во время военных походов он ее отращивал и всегда, возвращаясь в Топкапы, сбривал. Зато у него были усы, причем, как описывают европейские дипломаты, длинные и красные.

Ну и наконец реальный Сулейман навряд ли мог так горделиво расхаживать по дворцу, он скорее … переваливался. Во-первых, по некоторым сведениям, он был полноват, так как очень любил пиры, а во-вторых и в главных, у него были очень кривые ноги, ведь он всю свою жизнь с раннего детства провел в седле!

Непропорциональный, с длинной шеей, болезненным цветом лица, огромным носом, маленькими глазками и желтыми зубами, да еще и кривоногий – настоящий ужас для обитательниц гарема, а вовсе не воплощение девичьих грез!

Вы можете сказать: внешность не главное! Но реальный султан Сулейман I еще и вел себя вовсе не так, как в сериале. Такое ощущение, что в этом великом, бесспорно, человеке было две разные личности. Один писал великолепные стихи, покровительствовал поэтам и художникам, помогал бедным. А второй был жесток и порочен, и слезы и кровь неповинных людей его мало тревожили.

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Лаборатория понятий. Перевод и языки политики в России XVIII века. Коллективная монография
Лаборатория понятий. Перевод и языки политики в России XVIII века. Коллективная монография

Изучение социокультурной истории перевода и переводческих практик открывает новые перспективы в исследовании интеллектуальных сфер прошлого. Как человек в разные эпохи осмыслял общество? Каким образом культуры взаимодействовали в процессе обмена идеями? Как формировались новые системы понятий и представлений, определявшие развитие русской культуры в Новое время? Цель настоящего издания — исследовать трансфер, адаптацию и рецепцию основных европейских политических идей в России XVIII века сквозь призму переводов общественно-политических текстов. Авторы рассматривают перевод как «лабораторию», где понятия обретали свое специфическое значение в конкретных социальных и исторических контекстах.Книга делится на три тематических блока, в которых изучаются перенос/перевод отдельных политических понятий («деспотизм», «государство», «общество», «народ», «нация» и др.); речевые практики осмысления политики («медицинский дискурс», «монархический язык»); принципы перевода отдельных основополагающих текстов и роль переводчиков в создании новой социально-политической терминологии.

Ингрид Ширле , Мария Александровна Петрова , Олег Владимирович Русаковский , Рива Арсеновна Евстифеева , Татьяна Владимировна Артемьева

Литературоведение