1905 год. Прелюдия катастрофы

Еще одним популярным развлечением было устраивать обструкцию профессорам, вызвавшим по какой-то причине недовольство. Кто знает, как такие вещи делаются, тот понимает, что достаточно иметь в аудитории человек двадцать активистов, которые начнут свистеть — и занятия будут сорваны.

Вообще-то студенты были веселыми ребятами. Студенческий праздник, Татьянин день, являлся, конечно, не нынешним Днем ВДВ, но тоже шумным мероприятием со всеми последствиями, отсюда выходящими.

Стоит помянуть и об еще одной черте тогдашних студентов, которая сейчас уже полностью исчезла. Речь идет о так называемом товариществе. Конечно, нет ничего плохого в том, что ребята, к примеру, собирают деньги в помощь своему заболевшему товарищу — а ведь собирали, отдавая последнее! Но в случае «студенческих историй» действовали уже иные принципы: «Наших бьют!», «Все побежали — и я побежал». А кому хочется показаться «плохим товарищем», если тебя после этого будут «держать за чмо»? Особенно если курсистка, которая тебе нравится, рвется в бой? При создании массовых беспорядков такой средой манипулировать очень просто.

Так что понятия «студент» и «революционер» являлись чуть ли не синонимами. В романе Соболева «Капитальный ремонт» главный герой, гардемарин, совершенно верноподданный, спокойно относится к тому, что его знакомый — марскист — революционер. Дескать, это просто традиция такая, корпоративный стиль поведения.

«Пажи и правоведы должны быть фатоватыми, павлоны и николаевское кавалерийское — круглыми идиотами, гардемарины.

Морского корпуса — сдержанными и остроумными, а студенты — волосатыми и обязательно революционерами. Таков был стиль каждого учебного заведения, и студент, занимающийся революцией, казался Юрию гораздо естественнее, чем студент — белоподкладочник, раскатывающий на лихачах, как правовед, французя- щий, как лицеист, и называющий царя не царем, а его величеством, как пажи».

Так оно во многом и было, да не всегда. Чем дальше — тем большее количество ребят начинало слишком далеко заносить.

Но вернемся к Владимиру Ульянову. После студенческой истории он оказался высланным из Казани и засел без дела в поместье Кокушкино, где и начал перечитывать идола народников Чернышевского. Как впоследствии говорим сам Ленин, именно с этого-то всё и началось.

«Политический вождь должен быть решительным и, раз поставив себе определенную цель, идти беспощадно до конца». Это не Ленин, это Чернышевский. Сам Ленин в 1904 году на вопрос одного из молодых большевиков, когда он начал интересоваться марксизмом, ответил: «Могу вам точно ответить: в начале 1889 года, в январе». В 1891 году Владимир Ульянов добился разрешения на сдачу экстерном экзаменов за университетский курс.

«15 ноября 1891 года юридическая Испытательная комиссия С. — Петербургского университета присудила В. И. Ульянову диплом первой степени, соответствующий прежней степени кандидата прав».

(В. Логинов, историк).

Есть еще один миф — дескать, Ульянов никогда нигде не работал, а только занимался революцией. Но 4 января 1892 года присяжный поверенный Андрей Николаевич Хардин подал в Самарский окружной сущ рапорт о том, что «дворянин Владимир Ильич Ульянов заявил желание поступить ко мне в помощники присяжного поверенного». То есть по сегодняшнему — будущий вождь революции стал помощником адвоката. Конечно, это не вкалывать на заводе или в шахте — но нынешних адвокатов никто бездельниками не считает. Дел Ульянову хватало. Тем более, к этому времени наиболее ушлые крестьяне тоже пристрастились к сутяжничеству.

«Нынешние критики Ленина пишут о том, что за краткое время своей адвокатской практики он провел лишь считанное количество мелких уголовных дел, из которых ни одного так и не выиграл. Между тем анализ юристом Вениамином Шалагиновым сохранившихся в архиве судебных дел, по которым выступал В. Ульянов, говорит о ложности подобного вывода.

Его первой защитой, 5 марта 1892 года, стало дело крестьянина Василия Муленкова, обвинявшегося по ст. 180 Уложения о наказаниях в "богохульстве". По этой статье любые "слова, имеющие вид богохуления или же поношения святых господних или же порицания веры и церкви православной", даже если они учинены были "без умысла оскорбить святыню, а единственно по неразумению, невежеству или пьянству", неизбежно и без всякого изъятия карались тюрьмой. И все - таки В. Ульянову удалось смягчить приговор, сократив срок наказания.

11 марта Ульянов выступил защитником по делу крестьян села Березовый Гай Михаила Опарина и Тимофея Сахарова, забравшихся в сундук к местному богатею Мурзину. Поймали их с поличным. Вина была несомненна. Но и в этом случае адвокату удалось смягчить приговор.