1910-я параллель: Охотники на попаданцев (СИ)

— А что тут неясного? Спасаем Васеньку, переворачиваем завод вверх дном, а потом прижимаем того кукловода из полиции. Вот только в толк не возьму, как он смог так хорошо спрятаться среди всем известных людей? Ума не приложу. Тут должна быть какая-то особая хитрость.

— А мне другая хитрость непонятна, — вдруг заговорила за моей спиной Ольга. — Почему пришлые хотели убить ту девчонку?

— Внесистемная, — тихо произнёс я.

— Что? — нахмурился барон, пристально вглядываясь мне в лицо.

— Внесистемная. Так её назвали, прежде чем напасть. Они не бежали. Они готовы были умереть, но убить её, — пробурчал я, а потом из некого злорадства повернулся к стоящему у двери гридню. Тот пафосно изображал из себя каменную статую древнего воина, и лишь брови немного нахмурил. А я направил на него руку, в которой держал спрятанный револьвер.

— Бах! Бах! И ты труп.

Воин нахмурился ещё сильнее и немного отвёл в сторону руку со склянкой, мол, только попробуй.

— Могута! — раздался звонкий голос конезицы, услышав который, воин недовольно скривился и положил склянку в кошель на поясе. Кошель, один из нескольких таких же, был сшит из цельной шкуры белки и вывернут мехом внутрь. Наверное, чтоб не разбить колдовскую гранату.

И что они её слушаются-то? Тот же Могута легко ей шею свернёт при надобности.

— Евгений Тимофеевич, — повысил голос барон, — у нас серьёзное дело, а вы играться вздумали!

— Хорошо. Только не мешайтесь, ваше превосходительство, вы и так серьёзных дел наворотили.

Я бросил сюртук на спинку ближайшего стула и сунул револьвер в потайную кобуру за пазухой, глядя при этом на барона, который побагровел, но не взорвался от возмущений.

— Когда кирасы подвезут?

— Должны скоро уже, — выдавил из себя начальник, налив себе ещё водки. Он прекрасно понимал, что выливать на меня сейчас ведро словесных помоев и отстранять — самое последнее дело. Он на волоске от того, чтоб не быть обвинённым в пособничестве террористам и шпионаже, а ещё сына ему нужно выручать. Так что потерпит.

— Сашка, — позвал я Никитина, — ты будешь инструктором.

— Я? — удивился парень, — Я же сам тут без году неделя.

— А у нас мода пошла — пришлым доверять. Ты не исключение, так что ждёшь гридней конезицы и учишь их стрелковому оружию, обращению с кирасами, переодеваешь в солдатские шинели для маскировки. Поздравляю с повышением. Проставишься потом.

Сашка хмуро улыбнулся. А потом вдруг тряхнул головой. В глазах загорелся мальчишеский азарт. Наверное, он думал, что попаданцу нужно иметь силу сотен воинов, драконью кровь в жилах, колдовские способности и прочие особые возможности? Нет. В первую очередь ему нужно иметь голову на плечах. А у Никитина она есть, так что ничего удивительного, что он в вскоре и до офицерского чину может дослужиться, карьеру сделать и скопить состояние. Не император Вселенной, но ведь и не подлиза у смотрителя борделя для мужеложцев. Там-то ума много не надо. Кстати, о мужеложцах.

— Сашка, будем уплотняться в расселении. Свою комнату отдам господину барону, с Ольгой переедем в кабинет. У тебя поселится Максимилиан, но ты малость свою мужскую четь побереги, а то он такой.

— В кирасе спать? — растянулся в улыбке Александр и поглядел на сконфуженного адъютанта его превосходительства.

— Как хочешь. Эту бледную внесистемную поселишь к Насте и Анне. Конезица будет жить пока в Аннушкиной комнате. Гридни — в комнате отдыха дневального. Фрейлина конезицы с горничными-близняшками поживёт.

— Мене надобно наказы дати своима челюдям, и свои вещи из терему взяти.

— Добро, конезица, — кивнул барон, — Завтра начнём все остальные дела.

Глава 32 Ночная погоня

Сашка глядел на молодого паренька лет пятнадцати, которого конезица приставила к нему для оказания помощи, фактически сделав подмастерьем. Она вообще интересно распределила народ, поставив старших в охрану, а младших на внутренние, весьма сложные для неокрепшего рассудка задачи.

Подгридней, эдаких юнг и пажей в одном флаконе, привели тем же вечером. Конезица каким-то образом сумела, минуя телеграф и радиосвязь, отправить им сообщение, и к тому времени, когда шеф с хмурым Могутой прибыли на границу владений Огнемилы, те уже ждали в полной готовности, с вещами и оружием.

После того, как проводили ревизоров, барон, шеф и штабс-кэп заперлись в кабинете и долго обсуждали. Бодриков был под подозрением в шпионаже, и всячески отнекивался, во всяком случае из-за двери один раз донесся очень громкий вопль: «Господи, помилуй! Вы что, всерьёз решили, что я иномирный агент?!». После этого вызвали Дашу с сердечными каплями, мол, его превосходительству дурно. «Но тут не дурно, тут хреново по полной программе», думалось Сашке.

Завершив допрос, Баранов свинтил в участок, где был намерен приглядываться к крысе. Он не сильно верил во всякое потустороннее, но версия с некой шишкой из полиции, которая, в самом деле, шпион и вставляет палки в колёса, казалась весьма правдоподобной.