1910-я параллель: Охотники на попаданцев (СИ)

— Терминатор — киборг, имеющий приказ на убийство. Фактически, военная человекоподобная машина. А терминаторша — это киборг-убийца в бабской оболочке, — попытался пояснить парень, заставив меня снова вздохнуть.

Что такое секс-бот, я уже не стал спрашивать. Даже не зная таких слов, из контекста можно было догадаться. Тем более что я помнил, как он назвал мою супругу няшкой, что было синонимом красавицы.

— А что значит палёные обновления?

Сашка устало моргнул, и начал вываливать на меня ещё одну порцию непонятного.

— Ну, по идее киберам время от времени нужна дозагрузка оси, на которой они работают. Ну там, добавление новых полезных функций, устранение багов и прочие приколюхи.

Я покачал головой, бросив безуспешную затею научить Сашку правильно высказывать свои мысли, извлёк из каморы патрон, подняв на уровень лица, и начал крутить его в пальцах. Отличие от обычного охотничьего заключалось в том, что внутрь него была вставлена узкая длинная склянка, похожая на лабораторную пробирку. И в полости этой пробирки шебуршилась жёлтая, слегка светящаяся пчела. Я нажал на рычажок фонарика, заставив того вспыхнуть зелёным, и призрачное насекомое начало биться о запаянную верхушку пробирки, стремясь к изумрудному огоньку.

Вот тебе и разгадка бластера. Может, настоящий бластер и существует где-нибудь в бесчисленных мирах, но это больше похоже на дрессированного духа, которого натравливают на цель. И оружие делают у нас, на Земле. А контрабанда оружием — уже посерьёзнее подпольного изготовления логических ламп. Вот тебе и улика.

— Саша, — начал я, поглядев на Белоснежку, — не так я себе приставлял роботов. Думал, это неуклюжие железные существа, с кучей лампочек и шестерёнок. Ноги и руки — гофрированные шланги со щипцами-захватами. Глаза стеклянные. А она совсем как человек. Но если я правильно понимаю, то машины должны кого-то слушаться. Кому-то принадлежать. Так?

— Да, — неуверенно кивнул парень.

— Тогда нужно найти того, кто стоит за этим. А роботов просто выключить.

Никитин пожал плечами.

— Не факт, что хозяева здесь. Они могут быть автономными.

— Тогда просто нужно найти рубильник их подзарядки.

— И сервер вырубить? — переспросил парень, — А это варик. Тока его найти нужно.

— Не знаю, что такое сервер, но голову на отсечение даю, что он на заводе. Негде больше. Я уже звонил Баранову, чтоб он выписал предписание на обыск, и назначил несколько городовых. А этого отдадим на анатомирование, узнаем, киборги они или нет, — добавил я, указав на труп.

Мы замолчали, и тишина затянулась на добрые пятнадцать минут, разбавляемая только шипением Третьяка, которого начала бинтовать Настенька. Рана у парня была несерьёзная, пуля лишь оцарапала руку, и крови было больше, чем реального вреда.

Часы показывали уже половину седьмого утра, когда в дверь постучали, а потом показалась голова новоиспечённого караульного.

— Боярин, тамо людин есь пришёл и глаголет, что до тебя есь пришёл.

— Проси, — произнёс я, достав на всякий случай из внутреннего кармана наган. Все эти бластеры и пистолеты-пулемёты хоть и мощнее были, но револьвер привычнее.

— Чего просити-то? — недоумевая, высказал караульный, переводя взгляд то на Могуту, то на меня.

— Пропусти, — вздохнув, ответил я, и дружинник исчез. Вот, придумал барон поставить на службу пришлых из чуждого нам средневековья, а мучиться с ними мне. Хотя, ненамного-то они и дремучее крестьян из дальней деревни, разве что говорят по-иному, да эфирных тварей наблюдать умеют. И между прочим, у них — это признак благородства, чернь и простые купцы духов не видит. Приближённые к конезице гридни — это воины-духодеи, а есть простые солдаты — войцы. Слово было придумано их народом, хотя смысл его понятен.

Тем временем дверь снова открылась, и в неё зашёл штабс-капитан Баранов, держа в руках большой свёрток из жёлтой обёрточной бумаги. Он оглядел всех, остановив на некоторое время взгляд на трупе, а потом подошёл ко мне и сел рядом на ступениа. А я неспешно убрал свой револьвер обратно во внутренний карман.

— Нехорошие новости у меня для вас, Евгений Тимофеевич, — без предисловий начал он. — Отказали мне в предписании на обыск завода. Говорят, нет оснований. Мол, охрану сами спровоцировали на нападение, а в книжках разных нет ничего предосудительного. Налоги платят, порядок не нарушают, доказательств, что имеют связь с террористами, тоже нет.

— Мы ночью были в перестрелке, — проронил я, указав рукой на труп мужчины.

— Ну да, вас весь город слышал, — излишне резко ответил штабс-капитан. — Пожарные все утро постройки рядом с бараками разбирали, чтобы пламя на никуда не перекинулось.

Он замолчал, а потом стиснул кулак и начал им трясти перед собой, словно муху в коробочке, которая всё не жужжит.

— Вот, я им говорю, что есть связь, а начальник полиции ни в какую. Мол, нет связи. И ведь, зараза, нет на него ничего, кроме нескольких небольших взяток, и одного мордобоя.

Я молча глядел на штабс-капитана, а тот понизил голос и продолжил.