1914 год. Гибель русской гвардии

Глава первая. Дорога на фронт

Накануне объявления мобилизации в Санкт-Петербурге прокатилась волна манифестаций сочувствия сербскому народу. Вечером 18 (31) июля всех офицеров лейб-гвардии Преображенского полка срочно вызвали в Собрание, на Миллионную, где командующий полком полковник граф Игнатьев{1} сообщил, что согласно телеграмме из штаба дивизии первым часом мобилизации надо считать одну минуту первого в ночь на 19 июля (1 августа). От себя он прибавил, что хотя война ещё не объявлена, но положение дел серьёзное. Все присутствующие поняли, что настало время каждому исполнить свой долг. Приказ о мобилизации не был неожиданностью для офицеров. Событиями последних дней они были подготовлены к такой ситуации. Полковой адъютант, поручик Зуев 1-й{2}, принёс из канцелярии мобилизационные пакеты для каждого офицера. Получил его и начальник полковой учебной команды штабс-капитан Кутепов. «Эта должность как нельзя больше соответствовала характеру и наклонностям Александра Павловича, и, конечно, не случайно он в своей дальнейшей службе часто вспоминал о ней», – отмечал впоследствии генерал Б.А. Штейфон (Штейфон Б.А. Генерал А.П. Кутепов. М.: Посев, 2009. С. 15).

Согласно мобилизационному плану, учебная команда была расформирована, а её начальник оставался в Санкт-Петербурге при запасном батальоне для подготовки пополнения. Начальство считало, что штабс-капитан Кутепов «в строевой и внутренней службе незаменим» (Генерал Кутепов. М.: Посев, 2009. С. 356), и назначение в запасной батальон – достойное применение его способностям в военное время. Сам Александр Павлович так не считал и не желал оставаться в тылу, когда его товарищи будут сражаться на поле чести. Он немедленно обратился к командующему полком с настоятельной просьбой отправить его на фронт. Учитывая боевой опыт штабс-капитана Кутепова, полученный им во время Русско-японской войны, полковник граф Игнатьев уже 20 июля (2 августа) назначает его командующим четвёртой роты первого батальона (РГВИА. Ф. 409. Оп. 2. Д. 44501. Послужной список 378–865. Л. 2).

К завершению мобилизации в лейб-гвардии Преображенскм полку состояло 83 офицера и около 5000 нижних чинов. В том числе 15 офицеров, находившихся в командировке и 11 офицеров и 220 нижних чинов, назначенных в Запасной батальон, что оставался в Санкт-Петербурге.

Накануне дня отправки на фронт – 31 июля (13 августа) – весь полк собрался на площади перед Спасо-Преображенским собором. Проститься с преображенцами пришли великие княгини Мария Павловна (Старшая), Виктория Фёдоровна и Елена Владимировна. У многих присутствующих от нахлынувшего волнения в глазах стояли слёзы. Торжественно отслужили молебен. Внушительно смотрелись пять тысяч отборных солдат-великанов, занявших всю соборную площадь.

Ранним утром 1 (14) августа перед казармами на Миллионной улице выстроился 1-й батальон. При нём шло в поход полковое знамя. Перед молебном его взяли из кабинета государя в Зимнем дворце и перенесли в помещение Государевой роты. Полковой адъютант поручик Зуев 1-й по какой-то причине опаздывал, и по приказанию командира батальона полковую святыню вынес бледный от волнения поручик Мещеринов 1-й{3}.

В 6 часов утра первый батальон покинул свои казармы и под звуки музыки молча проследовал к Варшавскому вокзалу для погрузки в первый эшелон. Погрузка лейб-гвардии Преображенского полка состоялась в пять эшелонов на запасных путях Варшавской железной дороги[4]. Родные и близкие преображенцев толпились на перроне. Из всех расставаний – такое самое тягостное. Наконец-то прозвучал долгожданный сигнал к посадке. Сказаны последние прощальные слова, последние благословения. Оркестр с чувством заиграл полковой марш. Бесподобно звучали флейта и кларнеты, волторны и тромбоны, тарелки и барабаны. Трубачи неподражаемо выдували медь. Тихо и торжественно эшелон тронулся в путь.