1914 год. Начало

Вместе с Краковом эта крепость считалась одной из наиболее важных на восточном фланге империи Габсбургов. В 1865 г. здесь были построены первые укрепления, а в 1871–1873 гг. – первые форты. Крепость перестраивалась и модернизировалась каждый раз, когда ухудшались русско-австрийские отношения: в 1887, 1896 и 1909 гг.²²⁰ К 1914 г. ее ядро было оградой нового типа длиной в 15 км, состоявшей из 21 долговременного опорного пункта и соединяющих их куртин в виде валов со рвами, усиленными железными решетками и проволочными сетями. Вперед на расстояние от 5 до 11 км была вынесена главная крепостная позиция – 38 долговременных укреплений, из них 19 фортов. Обвод главной позиции равнялся 45 км, а шесть фортов представляли наиболее отдаленную Седлисскую группу, выдвинутую на 11 км от железнодорожного моста через реку Сан. Все укрепления фортового пояса были связаны между собой и с ядром крепости сетью шоссе и узкоколейных железных дорог общим протяжением около 100 км. Все органы управления крепости и укрепления обслуживались телеграфной и телефонной сетями²²¹.

С началом войны австрийцы принялись активно усиливать оборонительные возможности Перемышля. По 14 часов в сутки около 400 офицеров и 25 тыс. рядовых, до 29 тыс. мобилизованных местных крестьян трудились на укреплениях и земляных работах. В результате к началу блокады было окончено несколько долговременных сооружений, построены барачные лагеря и склады, к существовавшим двум мостам через реку Сан, протекавшую через город, было добавлено еще два военных моста, для расчистки секторов обстрела вырубили 1 тыс. гектаров леса и снесли 21 населенный пункт. Крепость была снабжена мясом и фуражом на 70 дней и овощами – на 95 дней. Ее гарнизон составили почти 100 тыс. человек: венские ландштурмисты обслуживали артиллерию, галицийские и венгерские стали основой пехоты. 32-я дивизия, четыре полка которой (6-й новосадский, 23-й самборский, 70-й петроварадинский и 86-й суботичский) были почти полностью славянскими, после боев в Сербии и Галиции не могла считаться надежной – сказывались и усталость, и низкий уровень морали.

Конечно, это были слабые части, и для их укрепления в крепость ввели 23-ю гонведную дивизию, полностью укомплектованную венграми. Она и стала главной опорой Г Кусманека. Главным преимуществом оборонявшихся было превосходство в артиллерии, которое полностью принадлежало австрийцам. Несмотря на то что среди более чем 1 тыс. орудий крепости было немало устаревших, вплоть до образцов 1861 г., здесь имелись две батареи 305-мм мортир на автомобильной тяге и еще весьма эффективная тяжелая артиллерия – 240-мм мортиры и 150-мм гаубицы образца 1891 г. Русские войска (7,5 пехотной и одна кавалерийская дивизии) имели 483 орудия, из которых полевые тяжелые орудия составляли только 6,5 %, полевые гаубицы – 7 %. Осадной артиллерии у осаждающих не было вообще. Генерал Н. И. Иванов предложил снять блокаду, но по настоянию генералов А. А. Брусилова и С. Н. Дельвига, инспектора артиллерии 9-го корпуса, 22–24 сентября (5–7 октября) была предпринята попытка штурма²²².

15 (28) октября, убедившись в том, что гарнизон крепости в основном состоит из ландштурмистов, Ставка санкционировала переход от блокады к «другим способам действий, если они будут подсказываться обстановкой»²²³.

Расплывчатость формулировки явно указывала на нежелание брать на себя ответственность за возможную неудачу. «Условия штурма были очень тяжелые, – вспоминал его участник, – без предварительной подготовки и достаточной поддержки своей артиллерии, под губительным огнем крепости, точно пристрелявшейся по рубежам и местным предметам, под дождем, перешедшим в снег, по невылазной грязи»²²⁴.

Самым негативным образом на ведение осады и ее результат повлияло то, что за короткое время она поручалась разным командующим (генералам Р. Д. Радко-Дмитриеву, А. Н. Селиванову и Д. Г Щербачеву) и формированиям (3-й и 11-й армиям), а также то, что в ее начале русская разведка недооценила размеры артиллерийского вооружения крепости, исчислив его только в 300 орудий. Окончательный штурм, руководил которым генерал Д. Г Щербачев, привел к частичному успеху, который не был развит ввиду начавшегося австро-германского наступления²²⁵. В ряде случаев русские войска дошли до предфортовых искусственных укреплений, где их застал приказ отходить²²⁶. В целом атаки были отбиты австрийцами с чувствительными потерями для штурмующих, и в ночь с 24 на 25 сентября (с 7 на 8 октября) генерал Д. Г Щербачев распорядился прекратить атаку. Днем 25 сентября (8 октября) А. А. Брусилов отдал приказ отходить²²⁷.