1914 год. Начало

Начальник штаба армии генерал барон А. П. фон Будберг вспоминал: «Местами мы закопались в землю в том же самом положении, до которого в ноябре дошли наши стрелковые цепи, не обращая внимания на то, что такое закрепление было полнейшим абсурдом; на фронте 29-й дивизии были, например, такие участки, которые могли служить первоклассной иллюстрацией того, как не надо было занимать боевые фронты; но войска были к ним привязаны, все было нанесено на схемы и стало неприкосновенным табу»⁴⁷⁹. Немецкая линия обороны проходила по линии Мазурских озер и реке Ангерап, в теснинах между озерами и болотами. В проходах германские позиции находились на высотах, подступы к которым прикрывались несколькими рядами колючей проволоки, а русские располагались в низине, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Кроме грязи и почти полного отсутствия дорог в тылу существенно сказывался недостаток количества тяжелой артиллерии в армии, и было принято решение о подготовке к «постепенной атаке»⁴⁸⁰.

Предполагалось постепенно вытеснять противника из дефиле и фланкирующих позиций. Правда, для этого не хватало артиллерии и снарядов, как, впрочем, и единого мнения у руководства 10-й армии. Начальник штаба был против активного наступления, командующий – за⁴⁸¹. В результате «постепенная атака» готовилась слабо. Начальник штаба 27-й пехотной дивизии, входившей в состав 3-го армейского корпуса, вспоминал: «Четыре полка 27-й дивизии были раскинуты на пространстве около 10 километров перед рекой Ангерап, впадающей в Мазурские озера, солидно укрепленные противником. Почти три месяца войска стояли неподвижно за своими слабыми проволочными заграждениями и вели перестрелку с немцами. Один только раз приказано было в декабре месяце провести частичное наступление и прорвать позицию противника. Ничего из этого не вышло; потери оказались огромными; в одном 105-м Оренбургском полку было свыше 800 человек убитых и раненых, среди них несколько офицеров с командиром полка во главе»⁴⁸².

Незамерзающие болота (морозы чередовались оттепелями), невозможность основательно окопаться (грунтовые воды чувствовались на небольшой глубине), сильные позиции немцев – все это удручающим образом действовало на мораль русских войск. В успех атаки верили мало, попытки наступления, решительные или нет, всегда сопровождались большими потерями⁴⁸³. Рассчитывать на прорыв в подобной ситуации 10-я армия не могла. Только в конце 1914 г. она получила для прорыва под Летценом и у Ангерапа несколько десятков тяжелых орудий из Осовца, включая четыре 12-дюймовые гаубицы⁴⁸⁴. Постепенно на фронт 10-й армии из состава разных крепостей передали 25 батарей тяжелой артиллерии, которые прибывали с собственным и весьма значительным запасом снарядов и не экономили их. Стрельба велась днем и ночью – даже по окопам противника⁴⁸⁵. Такая поддержка сказалась на настроении войск, однако эта мера запоздала.

30 ноября (13 декабря) 1914 г. в Бресте собралось новое совещание под председательством начальника штаба Ставки генерала Н. Н. Янушкевича и генерал-квартирмейстера генерала Ю. Н. Данилова. В нем принимали участие главнокомандующие обоими фронтами с начальниками штабов (генералы М. В. Алексеев и В. А. Орановский) и главными начальниками снабжения (генералы А. Ф. Забелин и Н. А. Данилов). Совещание выявило сложную ситуацию со штатным составом (треть некомплекта на обоих фронтах), с запасом снарядов (примерно по 380 снарядов), перебои со снабжением имуществом. Особенные проблемы испытывал Северо-Западный фронт с сапогами – ему требовалось 462 тыс. пар. Н. И. Иванов и Н. В. Рузский категорически протестовали против немедленного перехода в наступление. В результате было принято решение о сокращении линии фронта при обязательном удержании плацдарма на левом берегу Вислы. 10-я армия Северо-Западного фронта должна была по возможности активизировать действия в Восточной Пруссии, а Юго-Западный фронт – подготовиться для отражения австрийского контрудара со стороны Дуклинского перевала и выделить части для усиления группировки на левом берегу Вислы⁴⁸⁶. На самом деле ничего еще не было решено.