1914 год. Начало

Старший адъютант той самой 4-й бригады, штаб которой располагался в Таммерфорсе (Тампере), вспоминал: «Местное население проявляло по отношению к нам полную лояльность и корректность»¹⁴¹. Опасения командования 22-го корпуса, расквартированного в Великом княжестве, что в случае войны местная оппозиция организует стачки и парализует мобилизацию этого подразделения, также не подтвердились. Финское население было настроено дружелюбно к русским частям, железная дорога и связь работали прекрасно. За все дни мобилизации в Финляндии произошло всего одно опоздание поезда на 10 минут, все остальные двигались точно по графику¹⁴². Когда германские подданные следовали по главной улице Гельсингфорса – Эспланаде к гавани для депортации в Швецию, финская толпа начала избивать их, и для охраны немцев пришлось даже вызвать роту 2-го Финляндского полка¹⁴³.

4 (17) августа в Первопрестольную приехал Николай II. На следующий день в старых залах Большого Кремлевского дворца состоялся высочайший выход. К императору с приветственными речами обратились предводитель губернского дворянства, исполняющий должность городского головы и председатель Московского губернского земства¹⁴⁴. Затем в Кремле прошел торжественный молебен, омрачившийся небольшим, но весьма примечательным инцидентом. На Кремлевской площади собрались несколько тысяч человек. По пути движения Николая II на коленях стоял старик крестьянин, пытавшийся подать бумагу на высочайшее имя, однако толпа на глазах императора буквально смяла его. Присутствовавшая при этом англичанка вспоминала: «Император, безусловно, видел это, но не подал знака. Спокойно, твердым шагом, он продолжил свой путь»¹⁴⁵.

Очевидно, преисполненный сознанием торжественности минуты, Николай II не счел возможным обращать внимание на подобные «мелочи». Четыре дня прошло в бесконечных парадах, празднованиях и заверениях в лояльности трону от представителей всех слоев населения: «Вся Москва, все население вышло на улицу, сотни тысяч народа заполняли весь путь следования Государя, все как бы единым сердцем встречали царя, взволнованные, готовые на всякие жертвы, лишь бы помочь царю победить врага»¹⁴⁶.

«Мобилизация шла прекрасно и число призванных по сравнению с частичной мобилизацией 1904 года вызвало всеобщее удивление», – вспоминал А. Нокс¹⁴⁷. «Народ наш оказался законопослушным, – отмечал Ю. Н. Данилов, – и на призыв явилось до 96 процентов призванных. Более, чем по расчетам мирного времени ожидалось»¹⁴⁸. Действительно, явка запасных повсюду превзошла все ожидания, прогноз 20 % недобора нигде не оправдался¹⁴⁹. Заставший мобилизацию в Твери Вл. И. Гурко отмечал: «Мобилизация проводилась в абсолютном порядке… Войсковые эшелоны загружались в образцовом порядке»¹⁵⁰. Находившийся в деревне под Рыбинском Н. В. Савич наблюдал такую же картину: «Мобилизация прошла гладко, как хорошо налаженный часовой механизм. Население явилось послушно на сборные пункты»¹⁵¹. Теми же словами описывает ее командир Гвардейского корпуса В. М. Безобразов: «Мобилизация проходила быстро и в отменном порядке»¹⁵².

Вернувшийся из Швейцарии в Киев в первый день мобилизации командир 9-го армейского корпуса Д. Г Щербачев был доволен картиной, которую он там застал: «Подъем всюду был необычайный, мобилизация шла безукоризненно»¹⁵³. Забастовки прекратились, сопротивления мобилизации не оказывалось. На призывные пункты явилось большое количество добровольцев: «Шли льготные, шли забракованные, шли освобожденные по возрасту и т. д.»¹⁵⁴. Мобилизованных провожали с цветами, только после ухода поездов толпы родственников, сопровождаемые жандармами, расходились в молчании¹⁵⁵.

Мобилизация, как и сосредоточение, шла в полном порядке, в соответствии с предвоенными планами, это признавал даже такой последовательный критик В. А. Сухомлинова, как генерал Н. Н. Головин: «Русские железные дороги блестяще выполнили работу по мобилизации армии и сосредоточению ее на театре военных действий. Не только тысячи эшелонов и команд своевременно прибыли к местам назначения, но в период сосредоточения по требованию Ставки и штабов фронтов в связи с начавшимся наступлением противника перевозки других были ускорены, что для сибирских войск достигало трех-четырех суток. Эти перевозки с отступлением от планов были выполнены без замешательства и в некоторых случаях оказали серьезное влияние на ход военных действий. Работа железных дорог только по сосредоточению войск выразилась в перевозке более 3500 эшелонов»¹⁵⁶.