1915 год. Апогей

М. В. Алексеев по-прежнему готовился к прорыву в Венгрию, не очень считаясь с Барановичами. 27 марта 1915 г. он объяснял свои действия в письме к сыну: «Велика была ответственность здесь, но она делилась между двумя, и большая доля ее, внешне по крайней мере, ложилась на Николая Иудовича… Ты увидишь потом, как последовательно и осторожно подвигал я к Хырову сначала пехотные дивизии, как перемещал их к югу, заменяя одну другою, потом стал втягивать на Карпаты из армии обложения, заменяя резервы конницей»⁵¹. Ответственность действительно была велика. «Перед глазами Николая Николаевича поочередно появлялись как заманчивые цели то Вена, то Берлин, – вспоминал А. А. Самойло, – и он колебался в выборе, иллюстрируя своим положением басню о животном, которое умирает с голоду, имея две вязки сена по бокам. Наконец, Иванову и Алексееву надоело это выжидание, и они решили на свой страх двигаться за Карпаты в Венгрию, потянув за собой упиравшегося Великого Князя, не желавшего оторваться от Рузского. Но тут вдруг оказалось, что для осуществления своих планов у них мало сил»⁵².

19 марта, следуя решению о вторжении в Венгрию, 3-я и 8-я армии Юго-Западного фронта начали бои за Бескидский хребет, то есть на западном участке хребта. 4 (17) апреля 1915 г. Николай Николаевич (младший) обратился к принцу-регенту Александру Сербскому с просьбой о поддержке наступлением, которое облегчалось тем, что австрийцы перебросили значительную часть своих войск с Балканского фронта на Карпаты. «При создавшемся ныне общем стратегическом положении, – писал Верховный главнокомандующий, – усилия Высочайше вверенных мне армий направлены к тому, чтобы, постепенно развивая наступление за Карпаты, окончательно сломить силу сопротивления австрийских войск»⁵³.

Позиции у Карпат и по Карпатам удерживали 4-я австро-венгерская армия под командованием эрцгерцога Иосифа-Фердинанда, 3-я армия генерала Э. фон Бем-Ермоли, 2-я армия генерала С. Бороевича фон Бойны и германская армия под командованием генерала А. фон Линзингена. Корпуса 8-й армии, имевшие наибольший успех, продвинулись с 29 марта по 12 апреля на 20 км. На помощь австрийцам германское командование перебросило три дивизии, сведенные в особый Бескидский корпус (das Deutsche Beskidencorps) под командованием генерала Г фон дер Марвитца⁵⁴. Обе стороны несли значительные потери. А. А. Брусилов вспоминал: «Объезжая войска на голых позициях, я преклонялся перед этими героями, которые стойко переносили ужасающую тяжесть горной зимней войны при недостаточном вооружении, имея против себя втрое сильнейшего противника»⁵⁵.

Взятие важнейшей австрийской крепости в Карпатах привело к тому, что Николай Николаевич (младший) решил изменить свою точку зрения на перспективы наступления на этом направлении: «Проблеском в этой мрачной зимней эпопее было занятие весной русскими крепости Перемышль и то, что Ставка впервые дала твердые задачи обоим фронтам: наступление в Карпатах, оборона на остальном протяжении»⁵⁶. Ставка приняла решение, которого очень опасалась противная сторона. Однако очевидно, что в данной ситуации решение о прорыве на Венгерскую равнину не было реализуемым. Мысль о том, что за падением Перемышля может последовать вторжение русских войск в Венгрию, заставило германское Верховное командование передать в распоряжение П. фон Гинденбурга свой единственный общий резерв – четыре вновь образованных «молодых» корпуса, из которых была сформирована новая 10-я армия Восточного фронта во главе с генералом Г. фон Эйхгорном. Этому в определенной степени способствовала и стабилизация Западного фронта.