1915 год. Апогей

Ставка пока еще не беспокоилась. Ее официальное сообщение от 20 апреля (3 мая) гласило: «В Галиции сражение между Вислой и Карпатами развивается с прежним упорством. Германцы ввели в боевую линию новые значительные силы, поддержанные весьма многочисленной артиллерией. Неприятель при повторных массовых атаках понес огромные потери. Некоторые наши части после упорных боев отошли на вторую линию укреплений»⁶². Войска 10-го корпуса действительно еще продолжали держаться на второй линии обороны. Проблема заключалась в том, что она была весьма слабо подготовлена для решения столь сложной задачи. Но даже в этих условиях надлом у оборонявшихся еще не наступил. Уже 3 мая для овладения второй линией окопов А. фон Макензену пришлось ввести в бой свой единственный резерв – 10-й корпус. К вечеру 3 мая окопы были захвачены, а 4 и 5 мая фронт фактически прорван. К вечеру последнего дня немцам удалось выйти на рубеж реки Вислока. Переправлявшиеся через реку русские войска бомбила германская авиация⁶³.

До 3 мая Николай Николаевич ожидал, что положение будет восстановлено, и рассчитывал решить дело переброской одного корпуса – 3-го Кавказского. Сообщая об этом генералу Р. Д. Радко-Дмитриеву, он ставил перед ним задачу «энергичного восстановления положения». Никаких выводов относительно находившихся в Карпатах и за ними войскам еще не было сделано. Командующий 3-й армией заверял Верховного главнокомандующего, что его войска сделают все возможное для выхода с честью из создавшегося «крайне тяжелого положения»⁶⁴. Однако в тот же день, 20 апреля (3 мая), мнение великого князя начало меняться. В этот день он обратился к Н. И. Иванову: «При положении, занятом 9-й армией, и соотношении сил с противостоящим ей противником, безусловно складывающимся в нашу пользу, я признаю вполне возможным и уместным переброску XXIII корпуса в район действий 3-й армии. В том маловероятном случае, если бы 9-я армия оказалась без этого корпуса в трудном положении, я в виде крайней меры мог бы усилить ее частью десантного корпуса, сосредоточенного в Одессе и Севастополе (речь идет о 5-м Кавказском корпусе. – А. О.)»⁶⁵.

Главнокомандующий Юго-Западным фронтом, который в это время продолжал готовиться к наступлению в Заднестровье, предложил собственное решение проблемы за счет Северо-Западного фронта. Н. И. Иванов не хотел ослаблять 9-ю армию переброской 23-го корпуса, тем более что, по его расчетам, она могла занять не менее двух недель. Что касается 5-го Кавказского корпуса, то главнокомандующий Юго-Западным фронтом готов был уступить его соседу⁶⁶. Между тем потери 3-й армии были чрезвычайно тяжелыми, для примера можно назвать части, по которым пришелся этот удар: 10-й корпус, в двух дивизиях которого к 19 мая осталось соответственно 1 тыс. и 900 человек, и 12-я сибирская дивизия – 2 тыс. человек. Германская армия наступала со средним темпом 10 км в сутки⁶⁷. Из официального сообщения Ставки от 23 апреля (6 мая) уже можно было сделать вывод о том, что происходит на фронте: «В Галиции сражение между Вислой и Карпатами продолжалось до 22 апреля с большим упорством. Под прикрытием сильного артиллерийского огня неприятель продолжал накапливаться на правом берегу Дунайца… Вследствие превосходства неприятеля в огне тяжелой артиллерии наши войска несут значительные потери. Однако и неприятель при своих атаках жестоко страдает от нашего шрапнельного и ружейного огня»⁶⁸.

Утром 24 апреля (7 мая) командир 61-й пехотной дивизии генерал-майор П. Н. Симанский отчитался о результатах трехдневных боев: «Осталось примерно в Седлецком полку 5 офицеров и 150 нижних чинов, в Луковском полку – 6 офицеров и 160 нижних чинов, в Холмском полку – 5 офицеров и 200 нижних чинов, в Ставучанском полку – 1760 нижних чинов и в Дунайском полку – 4 офицера и 120 нижних чинов. В число офицеров входит и командир полка. Люди три дня не ели (говорю о 61-й дивизии, которая три дня дралась) и переутомлены до того, что почти засыпают на ходу. Если бы 52-я пехотная дивизия подошла раньше, все же весь отряд сумел бы удержаться. Пленных взято 4 офицера и 580 нижних чинов. Потери неизвестны. Против нас дрались 56, 57, 3, 100, 11-й гонведные, 20-й и 28-й ландштурменные полки. Свидетельствую о безусловной доблести войск, три дня дравшихся под огнем тяжелой артиллерии противника, наносящей громадные потери и тяжелые раны. 61-я дивизия свято исполнила приказ командующего армией: от нее имеются ныне лишь жалкие остатки, она умерла на позиции»⁶⁹.