1916 год. Сверхнапряжение

Получив многочисленные запросы союзных дипломатов относительно того, что может означать смена первых лиц в русском МИДе, Нератов обратился с докладной запиской на высочайшее имя. Ответ императора был прост: «Известие об уходе Сазонова верно, но это ни в чем не изменит направления нашей иностранной политики»⁵³. Интересно, что уже после революции сам Нератов счел возможным повторить следующее официальное объяснение этой отставки: «Установление большей солидарности в правительстве – вот, как тогда объяснялось, то есть, что преемник министра иностранных дел, не внося ничего существенного в ведение внешней политики, должен закрепить солидарность в правительстве и, таким образом, придать внешней и внутренней политике большее единство»⁵⁴.

Восстание в Туркестане

Летом 1916 г. правительство Штюрмера пошло еще на один шаг, который можно было бы трактовать как движение навстречу пожеланиям либеральной оппозиции. Еще во время заседаний летней 1915 г. сессии Государственной думы кадетами было выдвинуто предложение распространить воинскую повинность на мусульманское население империи. В своей речи 19 августа (1 сентября) 1915 г. Шингарев рисовал красивые перспективы, к которым приведет выполнение этого прожекта. 25 июня (8 июля) 1916 г. было издано высочайшее повеление: «Для работ по устройству оборонных сооружений и военных сообщений в районе действующей армии, а равно для всяких иных необходимых для государственной обороны работ, привлечь в течение настоящей войны нижепоименованное мужское инородческое население Империи, в возрасте от 19 до 43 лет включительно»¹.

Трудовая повинность распространялась на инородцев Астраханской губернии и всех губерний Сибири (за исключением «бродячих инородцев»), Сыр-Дарьинской, Ферганской, Самарской, Акмолинской, Семипалатинской, Семиреченской, Уральской, Тургайской и Закаспийской областей, мусульманское население Терской, Кубанской областей, Закавказья (за исключением осетин-мусульман, которые отбывали воинскую повинность, а также турок и курдов, которые к ней не привлекались), езиды, абхазцы-христиане, калмыки и т. п. Призываемые возрасты и сроки призыва определялись по соглашению военным министром и министром внутренних дел². 5 (18) июля власти Туркестана получили распоряжение приступить к призыву³. 8 (21) июля ими был отдан приказ о начале мобилизации в Туркестане. Прежде всего призыву подлежала первая очередь – от 18 до 31 года. Странным образом здесь еще ранее распространялись слухи о неизбежности призыва, которые весьма волновали местное население⁴.

Организация призыва, мягко говоря, была неидеальной, время для его проведения – неудачным. Шла уборка урожая, и уход работников мог поставить значительную часть крестьянских хозяйств в тяжелое положение. К концу августа 1916 г. в Туркестане предполагалось призвать 200 470 человек, в Степном крае – 200 000 человек⁵. В выполнении абсурдных планов на деле было немало абсурда, добавленного местными властями. В результате вспыхнуло восстание – началась кровавая резня, которая поставила под угрозу существование русского населения – в Туркестане проживало свыше полумиллиона русских, 9,1 % жителей края⁶. 17 (30) июля был подписан высочайший указ о переводе Туркестанского военного округа на военное положение⁷. 8 (21) августа генерал-губернатором Туркестана был назначен Куропаткин. Назначение сопровождалось высочайшим рескриптом и награждением орденом Святого Владимира 1-й степени⁸. Куропаткин по праву считался знатоком края, и именно ему было поручено привести его к успокоению. По распоряжению военного министра сюда были направлены 14,5 батальона, 33 сотни, 42 орудия и 69 пулеметов⁹. Это было правильное решение. Даже весьма язвительная в отношении назначений административного характера «Речь» сочла решение об отправке Куропаткина в Ташкент правильным, отметив при этом: «Выяснилась необходимость при осуществлении призыва инородцев считаться со своеобразными местными и бытовыми особенностями, и в надлежащем направлении этого важного дела и состоит одна из задач нового туркестанского генерал-губернатора»¹⁰.