1916 год. Сверхнапряжение

Справедливости ради отметим, что одним из тружеников на этой «фабрике» в довоенные годы был сам Алексеев. Генералитет редко оказывается на уровне задач, предъявляемых войной, к которой он готовится. Даже блестяще обеспеченная английская армия или французские войска в 1916 г., обладая подобными запасами, не смогли прорвать немецкого фронта. А в 1917 г. фельдмаршал Д. Хейг во время боев по «дороге на Пашандель» почти полностью повторил опыт боев под Нарочью, настойчиво бросая в атаки по непроходимой грязи пехоту и держа в тылу кавалерию для использования ее в так и не состоявшемся прорыве. 22 марта (4 апреля) 1916 г. Алексеев подал императору доклад, текст которого был разослан главнокомандующим фронтами. В нем, в частности, говорилось: «Обе наши тактические операции (под Нарочью и под Двинском. – А. О.) отличались надеждой прорвать расположение противника налетом, отсутствием стремления к точной и разумной постановке артиллерии определенных целей, нужных для подготовки и успеха пехотной атаки. Наша операция была приостановлена не столько половодьем и наступившей неблагоприятной погодой, сколько сознанием, что после уже понесенных частью корпусов потерь развивать действия по ранее выработанному плану, но с прежними приемами выполнения, невозможно»⁸⁴. Тем не менее погода стала не последней причиной потерь и провалов. Единственной причиной перехода в наступление в столь крайне неудачное время было желание помочь союзникам.

Это не было секретом для противника. «Не было никакого сомнения, – вспоминал Фалькенгайн, – что атаки со стороны русских были предприняты только под нажимом их западных союзников и для их поддержки. Никакой ответственный начальник, не находящийся под внешним принуждением, не мог бы столь малоценные войска повести против столь прочно оборудованных позиций, какими располагали немцы. Если бы даже были достигнуты первоначальные успехи, их нельзя было использовать при состоянии дорог в то время»⁸⁵. Даже в условиях русских атак германское командование не побоялось снять с Восточного фронта и направить во Францию две дивизии⁸⁶. Тем не менее самоубийственное наступление русской армии все же заставило немцев приостановить на время давление на Верден. Небольшое количество резервов Восточного фронта могло привести к печальным результатам для германской армии в случае, если бы ее заставили отступить. «Напряжение нашей обороны было действительно колоссальным», – вспоминал Гинденбург⁸⁷.

Вскоре после окончания русского наступления немцы подготовили контрудар. Уже с 30 марта (12 апреля) они начали систематические атаки на свои утраченные позиции. К вечеру 5 (18) апреля их интенсивность несколько снизилась⁸⁸. Но уже на рассвете 15 (28) апреля немцы вновь начали атаку. После шестичасовой артиллерийской подготовки, в которой участвовало около 200 тяжелых орудий, 10-я германская армия полностью вернула свои позиции между озерами Нарочь и Вишнев. При обстреле русских позиций немцы чередовали фугасные снаряды со шрапнелью и газами⁸⁹. Воспользоваться укрытиями было практически невозможно. Русские войска понесли при этом большие потери⁹⁰. Их основной причиной было решение держать противогазы в непосредственном тылу на складах, а не на позициях. В результате на участке одного из полков количество отравленных составило 2 тыс. человек. Прорвавшись здесь, немцы стали обходить атакованный выступ с тыла. Здесь в плен сдалось недавно подошедшее подкрепление, состоявшее из новичков – 1200 солдат и 18 прапорщиков. Газовые волны противника и отечественное головотяпство решили судьбу наступления. В результате было принято решение отойти на основные позиции. Семь отравленных офицеров и около 1 тыс. солдат погибло (позже противогазы все же стали держать в окопах)⁹¹.

16 (29) апреля, сообщая об этих боях, Ставка признала: «Немцам удалось овладеть окопами, утраченными ими ранее»⁹². Жертвы, принесенные в марте, оказались бессмысленными. Еще хуже было то, что и причина этих жертв не была секретом для собственных войск. Все, от командующих фронтами до офицеров, открыто говорили об этом и критиковали Алексеева за то, что он пошел навстречу требованиям союзников⁹³. Эти упреки были справедливы, именно в это время начальник штаба Ставки позволил уговорить себя отказаться от наступления на Австро-Венгрию. Русский фронт начал превращаться во второстепенный именно благодаря такого рода ошибкам, подчинявшим русскую стратегию соображениям союзников.