1916 год. Сверхнапряжение

2-я турецкая армия была разбита до подхода подкреплений⁶. В результате вскоре последовал и другой крупный успех. 12 (25) июля 1916 г. штаб Главковерха сообщил о нем: «12 июля наши доблестные войска, руководимые генералом Юденичем, заняли с боя город Эрзинджан, чем завершено очищение Армении от турок»⁷. Турки бежали, оставив госпиталь на 800 коек, склады с оружием, боеприпасами, керосином, бензином и т. п.⁸ Одной из главных забот турецких властей было «решение армянского вопроса». Уходя, они оставляли за собой Армению, максимально лишенную своего исконного населения. В Эрзинджане до войны насчитывалось 3 тыс. армянских, 6 тыс. турецких и 25 греческих домов⁹. Армянское население насчитывало свыше 20 тыс. человек. В городе имелось пять церквей, начальные и средние учебные заведения, библиотеки, читальни, филантропические заведения и т. п. К моменту прихода русских войск от всего этого не осталось и следа. В церквях были устроены конюшни, в епархиальном училище – ветеринарная лечебница, библиотеки сожжены¹⁰.

Армянское население Эрзинджана сократилось до нескольких десятков человек, которых смогли укрыть греки. Останки тех, кого «депортировали» османские власти, покрывали окрестности города¹¹. Существовала еще одна проблема – во время убийств и грабежа турки и курды, следуя своей традиции, захватывали или продавали в рабство детей и девушек. Их освобождением занялись члены русско-армянского комитета, которые провели проверку окрестностей города. В результате к 1 (14) октября было найдено и освобождено 4671 человек, в том числе 450 сирот в возрасте 4-12 лет (столь высокая цифра освобожденных должна быть правильно понятой – через Эрзинджан проходили целые волны депортированных, которые находили на земле этого вилайета свой конец. По приблизительным оценкам русских комиссий, были обнаружены массовые захоронения около 200 тыс. человек)¹².

И, тем не менее, новость о новых успехах русской армии в Армении вызвала самый радостный отклик в тылу. 13 (26) июля освобождение Армении от турок было широко отпраздновано в Тифлисе и других городах Наместничества. Большое торжество было проведено в Нахичевани с ее преимущественно армянским населением, торжественное богослужение в Эчмиадзине провел католикос Геворг V¹³. После окончания операции Николай Николаевич (младший) лично посетил фронт. Великий князь совершил краткую поездку по основным местам боев кампании 1916 г. 15 (28) июля он выехал из Сарыкамыша в Эрзерум, где его встретил Юденич со своим штабом. На следующий день вместе с Юденичем он отправился в Байбурт по шоссе Эрзерум – Трапезунд. 17 (30) июля Николай Николаевич прибыл в Трапезунд¹⁴. В городе его встретил Шварц. Главнокомандующий осмотрел Трапезунд, его соборы и мечети, посетил госпитали и провел смотр войскам гарнизона¹⁵. 19 июля (1 августа) он снова направился в Байбурт, а оттуда – в Эрзинджан, где пробыл 20–21 июля (2–3 августа). Через два дня Николай Николаевич был уже в Тифлисе¹⁶. Демонстрация успехов казалась вполне внушительной.

Единственным успехом турецкого командования было наступление 13-го армейского корпуса в июне – августе 1916 г. в Персии, предпринятое с целью не допустить объединения русских и британских сил, действовавших в этой стране. 9 июня туркам удалось взять Касри-Ширин, 2 июля – Креманшах, 10 августа – Хамадан¹⁷. Впрочем, эти достижения вскоре были омрачены еще одним поражением турецкой армии – 10 (23) августа русские войска взяли город Муш¹⁸. К ноябрю 1916 г. из 45 турецких дивизий, действовавших на азиатских фронтах, 27 находилось против русской армии. 3-я и 2-я армии, в которые они были сведены, к осени 1916 г. были практически небоеспобны. Уровень потерь и дезертирства был таким, что в 3-й армии в сентябре 1916 г. вынуждены были провести переформирование: корпуса сводились в дивизии, дивизии – в полки, полки – в батальоны¹⁹. Русские победы – на фронте и на черноморских коммуникациях – вызвали оживление интереса к возможности босфорской экспедиции.

Положение Турции

Константинополь был основным коммуникационным центром и наиболее уязвимой точкой Турции. Этот город в принципе не мог быть обеспечен продовольствием исключительно за счет внутренних поставок. За 25 лет, предшествовавших войне, этого удавалось добиться всего лишь 4 раза. От ¼ до ½ потребностей Константинополя в хлебе традиционно удовлетворялись за счет зарубежного ввоза, обычно в виде муки. 50 % импорта муки приходилось на Францию, 20 % – на Россию, 15 % – на Италию и 15 % – на Румынию и Болгарию. Вступив в войну, Турция почти сразу лишилась 85 % поставок муки в свою столицу. Уже в конце 1914 г. морская торговля практически прекратилась. Сохранившийся торговый флот был сосредоточен в Мраморном море, которое превратилось в важнейшую внутреннюю коммуникационную линию Турции. Из 282 промышленных предприятий Османской империи 55 % были расположены в ее столице¹. Здесь встречался грузопоток из Европы (боеприпасы и другая продукция промышленности) и из Азии (уголь и продовольствие из Анатолии)².