1917: Да здравствует император!

– Миша! Ты что творишь?! Кем ты себя возомнил? Тебе что – законы не писаны? Что скажет Никки? Он никогда не позволит тебе…

Я резко хлопнул ладонью по столу.

– Хватит! Надо же – расшалившиеся детишки, когда запахло наказанием за проказы, вдруг вспомнили о папе. Наше драгоценное семейство только и занято интригами и заговорами! Сотня великих князей, великих княгинь и прочих членов императорской фамилии навредили империи больше, чем все революционеры, вместе взятые! Мы, мы все, каждый из нас давал присягу верности государю, как главе императорского дома. Мы должны были быть опорой государства и императора, на нас должна была держаться вся конструкция государственной машины. А все мы, включая меня самого, только и делали, что машину эту расшатывали и разламывали! Я удивляюсь Никки! Как, как он мог терпеть все это?! Почему всю нашу камарилью он не призвал к порядку? Что мы сотворили? Бунт черни! Ситуацию, когда рушатся устои и низвергаются авторитеты. Кто мы, как не неразумные детишки, которые из озорства ради готовы сжечь отчий дом! Хватит. Запомните, дядя, все вы запомните! Я, именно я, ваш бедный и глупый Миша, сверну шею всей вашей вольнице, ибо достали вы меня. И запомните – вы все будете любить главу дома как отца родного, или пуля коварных мятежников вырвет непросветленных из наших рядов. Хорош бузить!

Шокированный «дядя» не сводил глаз с меня. Я глубоко вздохнул и продолжил уже менее эмоционально и следя за языком, чтобы новояз будущего больше не попадал в мою речь.

– Я надеюсь на тебя, дядя. Надеюсь, что чувство долга и ответственности за империю еще живо в тебе. Если мы, великие князья, не объединимся в этот страшный для Отчизны час в единое целое с императором, если мы не явим образец государственной мудрости и заботы о грядущем, то история сметет нас с арены, и наши непросветленные тела будут гнить в русских лесах. Правильно сказал Пушкин: «Не приведи Бог видеть русский бунт – бессмысленный и беспощадный. Те, которые замышляют у нас невозможные перевороты, или молоды и не знают нашего народа, или уж люди жестокосердные, коим чужая головушка полушка, да и своя шейка копейка». Точнее и не скажешь. Бунт вышел из-под контроля. Безумцы типа Родзянко, Гучкова или Шульгина мечтают оседлать стихию. Они глупцы. Бунт сожрет их, как сожрет всех нас. Глупцы также те, кто воображает, что можно все вернуть в прежнюю колею. Этого не случится. Остановить волну бунта невозможно. Революцию можно лишь возглавить. Или император возглавит преобразования в интересах народа, или народ сметет его. Подчеркиваю – преобразования в интересах народа, а не в интересах жирной верхушки, этих ростовщиков, которые наживаются на бедах и горестях своих соотечественников. Я сделаю все, что от меня зависит, чтобы спасти страну. Спасти династию. Спасти монархию. И я хочу спросить у тебя – ты со мной или же против меня и моих целей?

Великий князь молча прошелся по комнате. Затем спросил:

– Что ты конкретно собираешься делать?

Я без раздумий отчеканил:

– Подавить мятеж элит, успокоить толпу, провести радикальные и всеобъемлющие реформы в интересах основной массы народа, победить в войне и сделать Россию самой великой страной в мире. И я не остановлюсь ни перед чем для этого.

Он долго смотрит на меня. Затем произносит:

– Знаешь, Миша, возможно, России давно нужен был такой император, но…

Смотрю на него выжидающе. Тот продолжает: