1917. Гибель великой империи. Трагедия страны и народа

Временный комитет Государственной Думы арестовал бывшего министра внутренних дел А.Д. Протопопова, пытаясь таким образом предотвратить самосуд толпы. На следующий день он будет переведен в Петропавловскую крепость, а потом привлечен к суду. После Октябрьской революции его переведут в лечебницу для нервных больных, а в октябре 1918 года он будет расстрелян большевиками.

Также был арестован бывший министр внутренних дел Н.А. Маклаков, и его тоже отправили в Петропавловскую крепость. В августе 1918 года он будет расстрелян, а вместе с ним – председатель Государственного Совета И.Г. Щегловитов, сенатор С.П. Белецкий и др.

Были арестованы бывший председатель Совета министров Б.В. Штюрмер, бывший министр здравоохранения Г.Е. Рейн, генерал Н.Г. Курлов и многие другие.

Бьюкенен Джордж Уильям, посол Великобритании в России:

«В Думу <…> был приведен арестованный Щегловитов, председатель Государственного Совета, бывший министр юстиции и крайний реакционер, а к вечеру туда явился человек жалкого вида, в запачканной грязью шубе, заявивший: “Я – последний министр внутренних дел Протопопов. Я желаю блага родине и потому добровольно передаю себя в ваши руки” <…>

Старое правительство уже не существовало, и все его члены, за исключением Покровского и морского министра адмирала Григоровича, были арестованы вместе со Штюрмером, митрополитом Питиримом и несколькими другими реакционерами».

Глобачев Константин Иванович, генерал, начальник Петроградского охранного отделения:

«По возвращении в Петроград мы узнали, что все старое правительство и главнокомандующий арестованы. Всем распоряжается революционный комитет, находящийся в Государственной Думе; все войска перешли на сторону революционеров; образовался совет рабочих и солдатских депутатов под председательством члена Государственной Думы Чхеидзе при товарище председателя Керенском, входящем также и в состав революционного комитета. Оказывали сопротивление этим новым властям только юнкера Павловского и Петроградского военных училищ, но и оно было в скором времени ликвидировано.

Путь от Царскосельского вокзала до квартиры знакомого офицера, проживавшего на Петроградской стороне, у которого я рассчитывал найти временный приют, пришлось совершить пешком, так как ни извозчиков, ни трамваев не было; на автомобилях ездили только новые власти и какие-то подозрительные лица. Перестрелка шла по всем улицам, и где-то трещали пулеметы, но по кому стреляли и кто стрелял, я не видел, равно как не видел ни убитых, ни раненых, хотя свист пуль иногда слышался отчетливо. На Петроградской стороне стрельба была гораздо сильнее – то сопротивлялись юнкера».

Кантакузина Юлия Федоровна, княгиня:

«Когда прежних министров арестовали, никто из них серьезно не пострадал, хотя некоторым довелось испытать холод и неудобства. Министерские комнаты для собраний в Думе использовались как место содержания узников, арестованных самоназначенной революционной охраной. Здесь оказалось огромное количество людей, их продержали под стражей несколько часов или несколько дней, а затем либо освободили, как Барка и Кочубея, либо перевели в Петропавловскую крепость для более длительного заключения.

Сенаторы, члены Государственного совета, бывшие придворные и члены правительства, всего около двухсот человек, провели в этих набитых битком комнатах по пять или шесть долгих дней. Каждое утро и каждый вечер Керенский обходил комнаты, выбирая несколько человек, кого следовало освободить, и несколько, чтобы отправить в крепость. С одной стороны импровизированной тюрьмы слышались высказывания членов Думы, в то время как с другой доносился рев выпущенного на свободу бедлама, ибо в Екатерининском зале разглагольствовали делегации солдат и рабочих, критикуя, угрожая, приветствуя, требуя отчета обо всем, что делалось, права вето и одобрения всех принимаемых мер».

28 февраля (13 марта) члены Государственной Думы И.Н. Ефремов и В.Н. Пепеляев по поручению Временного комитета Государственной Думы ездили встречать на Балтийский вокзал части войск, прибывшие в Петроград.

При этом численность восставших воинских частей росла с каждым часом. В результате почти весь петроградский гарнизон перешел на сторону революционного народа. К Таврическому дворцу ежеминутно подходили все новые и новые части. Члены Временного комитета приветствовали прибывающие войска речами.

Бьюкенен Джордж Уильям, посол Великобритании в России:

«Исполнительный комитет Совета рабочих депутатов назначил собрание своих представителей в думском (Таврическом) дворце <…> Солдаты, перешедшие на сторону народа, приглашались посылать по одному делегату на каждую роту, а фабрики и заводы – по одному делегату на тысячу рабочих. Все время после полудня в Думу прибывали войска, и Дума постепенно оказалась переполненной сборищем солдат, рабочих и студентов».